— На меня напали. Я не видел, кто это был. Уже темнело. Они напали сзади. Думали, что это я помог убить тех людей.

Произносить эти слова было больно. Они обжигали меня изнутри, когда я выпускал их наружу. И только теперь я понял, насколько сильно этот груз давил на меня все эти годы. Как заставлял уходить все дальше в себя, пока я почти не перестал существовать.

— Что? — прошептала мама.

— Я не хотел, чтобы вы знали, — мой голос сорвался на хриплый шепот.

— Роан… — прохрипела мама. — Ты тогда был весь в синяках с головы до ног. Сотрясение, сломанные ребра. Это кто-то сделал с тобой?

— Кто? — потребовал отец. — Ты же должен был что-то видеть.

— Нет, — сказал я, пытаясь вновь обрести спокойствие. — Я не имею ни малейшего понятия, кто это был, и не хочу знать.

— С чего это вдруг? — вспыхнул Нэш. — Они должны ответить за то, что сделали. Они могли тебя убить.

Я выдохнул прерывисто. С тех пор как в мою жизнь вошла Аспен, мое отношение к случившемуся изменилось. Я больше не ломал голову, кто вонзил мне нож в спину; я просто жалел их.

— Я не хочу видеть лицо этой ненависти. Не хочу знать, кто из людей рядом со мной оказался способен на такое. Но я знаю, что им с этим жить. С тем, что они напали на невиновного. И, скорее всего, это их мучает. Этого достаточно.

— Этого недостаточно, — всхлипнула Грей, глаза наполнились слезами. — Ты изменился. Я думала, это из-за того, что ты стал подозреваемым, но вот оно — настоящее.

Я не мог солгать ей и сказать, что не изменился. Потому что изменился.

— Но именно это сделало его тем удивительным человеком, которым он стал, — мягко сказала Аспен, ее голос прорезал гул напряжения в комнате. Она обвела взглядом всех присутствующих. — Это сделало его добрее любого, кого я знаю. Более чутким. Заставило заботиться о тех, кто нуждается в нашей любви и защите. Сделало его яростно защищающим каждого, кто ему дорог. То, через что он прошел, было ужасно. Но Роан превратил всю эту мерзость в самое прекрасное, что я когда-либо видела.

Грей расплакалась еще сильнее. Она соскользнула с колен Кейдена и подошла ко мне, подняла меня и обняла за талию. Грей всегда была крошечной, но внутри — настоящая сила. И сейчас ее объятия были силой человека вчетверо больше.

— Я люблю тебя. Больше, чем ты можешь себе представить.

— И я тебя, Джи, — прошептал я. — Со мной все в порядке. Обещаю.

Ее взгляд метнулся к Аспен:

— Потому что она помогла тебе исцелиться.

Я не мог отрицать. Это было правдой. Аспен показала мне, как самые темные наши моменты могут стать источником самой большой силы.