Она не сводит с меня глаз, пока я беру свой член полной рукой, чтобы надрочить на её полуголое тело. Остались только её трусики, прикрывающие самую интимную часть её тела.

И я горячо желаю снять их.

— Сними их, — шепчет она, словно прочитав мои мысли или увидев нетерпение в моём взгляде.

Я прекращаю ласки, чтобы потянуть за тесёмки её стрингов и убрать последний барьер на пути нашего единения.

Взяв её нижнее бельё в руку, я подношу его к лицу и вдыхаю его запах, чтобы насладиться самым сладким из ароматов. Мой член снова вздрагивает и качается между нами, слегка касаясь её пупка. Она вздыхает от веса этого прикосновения.

Я бросаю её стринги и подвожу руки под её бёдра, чтобы поднять их и занять место у входа в её лоно.

Я нависаю над ней всем своим телом. Мой член пульсирует от нетерпения между её бёдрами, словно он уже знает, что делать — куда идти.

— Возьми меня… — шепчет она.

Мой низ живота скручивается, когда я слышу, как она говорит мне, чего хочет.

Я хватаю её бёдра и широко развожу их для себя.

Она разглядывает мои татуировки: острые зубы, которые покрывают ожоги на моей шее, и черепа, которые скрывают ожоги на моей левой руке. Её дыхание учащается, когда она видит, как мой член нацеливается в её сторону. В её глазах мелькает искорка беспокойства.

Всё будет хорошо.

Я хватаю свой болезненно напряжённый член и провожу им по её влажным губам. Моя головка дразнит её от клитора до входа в лоно, и я покрываю себя её выделениями, чтобы облегчить проникновение. Её бёдра двигаются навстречу мне, следуя ритму, который я ей задаю. Её глаза закрываются каждый раз, когда её клитор задевают, и её дыхание учащается, когда я приближаюсь к входу в её влагалище.

Я ввожу первые сантиметры, и она стонет от смешанной боли и наслаждения, закатывая глаза. Я стискиваю зубы, чтобы не кончить сразу же при виде своей головки, утопающей между её губами, сдавленной её жаром и омываемой влагой.

Когда её взгляд встречается с моим и приглашает меня продолжать, я проникаю глубже. Я наполняю её настолько, что она, кажется, сжимает мой член как жгут — так она узка. Её брови хмурятся, и дыхание становится прерывистым, когда она кладёт ладонь мне на живот, чтобы заставить замедлиться.

Мои мышцы пресса напрягаются под её прикосновением.

— Делко… — выдыхает она.

Прости, Котёнок.

Я замираю на несколько долгих секунд, даю ей привыкнуть к моему диаметру и массирую её клитор, чтобы облегчить боль.

Котёнок далеко не девственница, и причинять ей боль вдвойне приятно, зная, что никто и никогда не наполнял её так, как я.