Вечер растворился в шелесте шагов и закрывающихся дверей, наполненный сдержанными взглядами и недосказанными мыслями. Марина задержалась на кухне, доела остывший кусок пирога, не потому что хотелось, а чтобы занять руки. В доме царила такая осторожная тишина, будто каждый звук здесь должен был быть согласован заранее. Слышался только шелест занавесок и редкие шаги где-то в глубине.

Доела кусочек пирога, она вышла во двор, будто случайно, но на самом деле потому, что только там позволялось немного быть собой. Вдохнула сырой осенний воздух, почувствовала, как в груди отпускает стянутый пояс, впервые за день. Она оглядела двор, идеально подстриженные кусты, желтоватые дорожки, и тут же заметила, что кто-то оставил на скамейке забытый шарф. Марина провела по нему рукой.

На веранде, опершись на перила, стоял Александр. Он бросил взгляд через плечо, короткий, оценивающий, и тут же отвернулся. Дым его сигареты растворялся в прохладном воздухе.

— Здесь тихо, — негромко сказала Марина, не двигаясь ближе.

— Я заметил, — ответил он, стряхнул пепел и посмотрел на сад. — Всё как будто для гостей, а не для жизни.

— Завтра будет много народу, — сказала она после паузы, — к середине дня дом станет тесным, как вокзал.

Александр усмехнулся одними глазами.

— Значит, надо успеть насладиться тишиной.

Марина чуть улыбнулась в ответ.

— Ты ведь не любил приезжать сюда? — спросила она, опустив взгляд.

— Не любил, — честно признался Александр. — Всегда чувствовал себя здесь… как будто за стеклом.

— Ты не один такой, — тихо сказала Марина, и вдруг ей показалось, что он поймёт больше, чем все остальные в доме.

Она отошла, не прощаясь, оставив его одного под прохладным ветром. В доме зазвенел звонок, кто-то из прислуги что-то спросил у Ольги Николаевны. Александр затушил сигарету, задержал взгляд на темнеющем саду и медленно пошёл следом за Мариной.

Утро наступило раньше, чем Марина успела забыть о прошедшем вечере. В доме было полутёмно и прохладно, но по привычке она поднялась первой. Пока остальные ещё спали, Марина прошлась босиком по коридору, полы были идеально чисты и чуть холодны, как в музее. На кухне уже ждали продукты для поминок, аккуратно выставленные в ряд, будто на параде.

Она открыла окно, чтобы впустить свежий воздух, и тихо налила себе кипяток с ломтиками лимона и мятой, чтобы хоть немного проснуться. На листке бумаги, между расписанием дел и заказов, она невольно начала рисовать, кружок, линия, два листика и вдруг это уже не бытовой план, а маленькая ветка на ветру.

Пока Марина возилась на кухне, в доме начали просыпаться звуки, осторожные шаги, шорох платья по лестнице, Ольга Николаевна уже начинала отдавать первые распоряжения по телефону, её голос был твёрдым, уверенным, ни следа скорби, только организаторская хватка.