— Не уходи.

— Я никуда не ухожу, маленькая Пчелка. Я буду здесь.

Я почувствовала, как матрас опускается и его тепло рядом с собой.

— Я буду присматривать за тобой, — пробормотал он.

Я вздохнула, звук был низким и усталым.

— Я люблю тебя.

Слова вырвались сами собой, без обдумывания или планирования. Они просто повисли в воздухе, неожиданные.

Данте прижался губами к моему виску.

— Я знаю.

* * *

Когда я проснулась на следующий день, в комнате был полумрак. Я была одна, но знала, что Данте где-то поблизости. Я чувствовала его. Вода в стакане была холодной, и я села, с благодарностью потягивая ее. Осторожно соскользнув с кровати, прошаркала в ванную и посмотрелась в зеркало. Левая сторона лица была в синяках, глаз опух. Фиолетовые, красные и черные пятна выделялись на фоне бледности моей кожи. На щеке виднелась длинная царапина от кольца Уинтерса, впившегося в плоть. Я выпуталась из больничного халата, который все еще был на мне. Плечо совпадало с лицом, испещренное синяками и ссадинами. Я потрогала область вокруг глаз и кожу головы. От общей боли у меня болела голова, но шишек вроде не было.

— Сотрясения нет, — сказал Данте с порога. — Но плечо какое-то время будет побаливать.

Я встретила его взгляд. Он выглядел измученным. Смирившимся. Грустным.

— У него хороший удар, — пошутила я.

Данте подался вперед.

— Если бы его кулак не задел мое плечо, все было бы гораздо хуже. Я даже не хочу думать о том, в каком состоянии было бы твое зрение, если бы это случилось. — Он наклонился ко мне и положил подбородок мне на голову. — Ричард не смог бы помешать мне убить его.