Юйтань содрогнулась:

– Забили палками до смерти!

Я ахнула, вдохнув холодный воздух. Забили до смерти! Теперь точно не найдется никого, кто осмелится втихомолку передавать новости и другую информацию, и вряд ли еще хоть одна из супруг снова попытается вызнать что-то о личной жизни Иньчжэня. Я долго сжимала ледяные руки Юйтань в своих ладонях, а затем спросила:

– Ты в порядке?

Юйтань кивнула.

На семнадцатый день двенадцатого месяца, спустя один месяц и четыре дня после кончины императора Канси, четырнадцатый господин получил приказ нового императора и поспешил из северо-западных земель в столицу, чтобы проводить отца в последний путь. Еще до своего прибытия он прислал Его Величеству письмо с вопросом: «Надлежит сперва нанести визит к гробу покойного императора или же прийти поздравить Ваше Величество с воцарением?» Иньчжэнь с невозмутимым лицом постановил: «Сперва надлежит нанести визит к гробу покойного императора».

Когда четырнадцатый господин прибыл к гробу с телом императора Канси, стоявшему в павильоне Шоухуандянь[61], Иньчжэнь уже был там. Толпа сопровождавших его сановников давно с грохотом попадала на колени, однако четырнадцатый господин остался стоять. Двое братьев, стоя в разных концах зала, смотрели друг на друга, приводя всех сановников в крайнее смятение: все они прижимались лбами к полу, не смея издать ни звука. В кроваво-красных лучах заката тени двоих братьев, застывших с прямыми, как струна, спинами, казались бесконечно длинными.

Четырнадцатый так и не поприветствовал Иньчжэня, как должно подданному. Повернувшись к гробу императора Канси, он с громким стуком отвесил ему девять земных поклонов, затем излил свою печаль, прочитав короткое стихотворение, и удалился с грустной улыбкой на лице. Один из стражников загородил было ему путь, но четырнадцатый господин оттолкнул его и широкими шагами двинулся прочь, оставив присутствующих глядеть вслед его скорбно согнутой спине, неторопливо удаляющейся в сторону заходящего солнца.

Сановники по-прежнему сидели на коленях, опустив головы и не смея пошевелиться. Иньчжэнь продолжал неподвижно стоять в кровавых предзакатных отблесках, и противоположный конец его размытой, изломанной тени, падающей на ступени павильона Шоухуандянь, терялся в черной тьме колоннады.

Проводив уходящего четырнадцатого ледяным взглядом, Иньчжэнь тоже девять раз поклонился гробу с телом Канси, после чего поднялся и холодно приказал лишить четырнадцатого господина титула циньвана и низвести до ранга гусай бэйсэ. Затем он сел в повозку и вернулся в павильон Янсиньдянь.