Внимательно перечитав письмо, я запечатала его и написала на конверте:
Его Величеству в собственные руки
Цяохуэй с Чэньсян поспешили помочь мне лечь обратно.
– Позовите четырнадцатого господина, – велела я, закрыв глаза.
Едва произнесла это, как занавеска приподнялась и в комнату вошел четырнадцатый. Цяохуэй с Чэньсян торопливо удалились.
Присев на край моей постели, он улыбнулся и мягко спросил:
– Может, хочешь сегодня съесть что-нибудь особенное?
– Нет, – ответила я. – Сгодится самое простое блюдо.
– Разве ты не говорила, что в детстве любила побеги родиолы, растущей у заставы Янгуань? Я уже послал за ней, – произнес четырнадцатый господин. – Точно, еще я приказал найти музыканта, который умеет играть на сатаре[113]. Думаю, завтра-послезавтра он уже будет здесь и ты сможешь попросить его сыграть для тебя любую мелодию, какую захочешь.
Я улыбнулась, показывая, что очень тронута, а затем достала из-под подушки письмо и передала ему со словами:
– Вынуждена затруднить господина просьбой передать это Его Величеству.
Улыбка застыла у четырнадцатого на губах. Он долго глядел на письмо, прежде чем сказал:
– Хорошо.