В тревоге и печали я стояла, понимая, что ничего не могу сделать. Цяохуэй легонько потрясла меня за плечо, и я пробудилась ото сна.

– Приснился кошмар? – спросила она, вытирая пот с моего лба.

«Из склонности рождается печаль, из склонности рождается страх; у того, кто освободился от склонности, нет печали, откуда страх? Поэтому не делайте приятного, ибо расставание с приятным – болезненно. Нет уз для тех, у которых нет приятного или неприятного»[109]. Я помнила о том, что нет уз для тех, у которых нет приятного, нет любви; но что насчет ненависти? Не бо́льшие ли она накладывает путы, не заставляет ли испытывать еще более сильное сожаление? Не лишает ли она сердце спокойствия днем и ночью?

Я очень долго пребывала в растерянности, усиленно размышляя. В конце концов велела Цяохуэй:

– Разотри для меня туши.

– Не стоит сегодня упражняться, – с заискивающей улыбкой попробовала уговорить меня Цяохуэй, – подождите до завтра. Вам станет получше, тогда и будете писать.

– Я хочу написать письмо, – объяснила я. – Принеси мне почтовую бумагу.

Чэньсян помогла мне приподняться. С минуту я молча размышляла, а затем взяла кисть и начала писать. Замирала, вновь писала, потом опять останавливалась… Прошло очень много времени, прежде чем я наконец закончила.

Дорогой Иньчжэнь! Человеческая жизнь – сон, и все вокруг нас меняется так же быстро, как появляются и исчезают облака на небе. Мы поступаем праведно и совершаем ошибки, проявляем доброту и гневаемся, но все это ничтожно пред лицом небес: все исчезнет, не оставив и следа. Воистину глуп тот, кто не находит в себе сил расстаться с прошлым! Когда-то один человек мимоходом бросил слово «желаю» – и я вручила ему ключи от своего сердца. Когда он, отбросив зонт, стоял рядом под дождем, вместе со мной страдал и терпел, я широко раскрыла двери ему навстречу, а когда он защитил меня, своей спиной закрыв от летящей стрелы, я поняла, что никогда не смогу его забыть. После этого происходило многое, но моя любовь становилась лишь сильнее. После всего, о чем я упомянула, ты еще хочешь спросить что-то о восьмом господине? Любовь рождает гнев, ненависть, спутанность сознания и заставляет помнить. После нашего расставания я злилась и ненавидела, мои мысли пребывали в беспорядке и я не могла забыть – в конце концов все это превратилось в безграничную тоску. Злишься ли ты на меня сейчас, ненавидишь ли по-прежнему? Гневаешься ли, обижен ли на меня? При свете луны, на холодном ветру Жоси сидит под ветвями глицинии и пишет. В ее сердце нет императора, нет четвертого принца – лишь Иньчжэнь, укравший ее сердце и душу! «Тоскую, думая о вас, но все ж не вместе мы»[110]. «Уж лучше я лишу себя души, чтобы от чувства сердце не устало. Но музыка мне сердце разбивала, пока письмо читал, уткнувшись в стену, и слез пелена глаза мне застилала»[111]. «Когда-то я в изломе темной галереи увидел вас опять, в который раз»[112]. Изо дня в день надеюсь вновь встретиться с господином. Жоси