Иньчжэнь взял в руки письмо от Юньти, мельком оглядел его и отбросил в сторону, собираясь прочесть только доклад. Кто знает, каких еще плохих стихов тот насочинял, чтобы сорвать свою злость? При дворе нынче и так немало забот. У него нет времени на эти глупости.

Двадцать первый день третьего месяца третьего года эры Юнчжэна

Вчера скончалась супруга Юньти, урожденная Малтай. Когда-то Ваше Величество осудили бывшего циньвана Лянь за то, что тот проявил расточительность, устраивая похороны своей матери, усердствовал в обрядах, предавал огню жемчуг, золотую и серебряную посуду. Кроме того, согласно указу Вашего Величества от двадцать первого дня десятого месяца первого года эры Юнчжэна, «отныне всем запрещается во время совершения погребальных обрядов тайком подавать свинину и баранину вместо жидкой каши. Всех, кто будет подавать слишком много угощений, ждет наказание». Ваш верный подданный видит, что Юньти собирается устроить роскошный обряд, поэтому посчитал своим долгом сообщить Вашему Величеству…

Иньчжэнь, словно молнией пораженный, уронил кисть на донесение. Только что вошедший в кабинет и уже приготовившийся к приветствиям Юньсян был изумлен. Он еще никогда не видел императора в таком состоянии.

– Царственный брат, что-то случилось? – тут же спросил он.

Иньчжэнь не издавал ни звука, лишь сидел, уперев взгляд в одну точку, пока его тело сотрясала мелкая дрожь.

Юньсян поспешно схватил стоящую на столе чашку с горячим чаем и передал Иньчжэню:

– Царственный брат, выпей немного.

Его взгляд упал на донесение, покрытое пятнами туши, и в глаза ему бросилась строчка: «Вчера скончалась супруга Юньти, урожденная Малтай…» Сердце застучало в бешеном ритме. Руки задрожали, и чашка, выскользнув, упала на пол.