Его губы изгибаются в дьявольской, но понимающей улыбке.

– Где?

По моим щекам разливается жар, но это быстро проходит, стоит мне вспомнить, с кем я сейчас.

– На моей киске.

– Черт, – рычит он. – Моя чопорная и правильная жена только что сказала слово «киска»? Продолжай в том же духе, и я кончу снова.

Я посмеиваюсь под ним.

– Буду очень благодарна, если мы перестанем разговаривать и ты займешься делом. Покажи мне, на что способен, Родез!

Он смеется.

– Знаешь, Кенни, мне нравится, когда ты немного придираешься ко мне. Это заставляет меня трудиться усерднее.

Обхватив его за затылок, я запускаю пальцы в волосы, пробегаюсь ногтями по коже головы, пока не добираюсь до макушки и не надавливаю, направляя его вниз.

Исайя смеется, опускаясь на колени и устраиваясь поудобнее между моих раздвинутых ног. Медленно поднимает платье вверх по бедрам.

– Какого цвета трусики я увижу?

Мое платье задирается на талии, на спине ткань по-прежнему под ягодицами, и я наблюдаю, как глаза Исайи мгновенно загораются, а ноздри раздуваются, когда его взгляд останавливается на моих бедрах.

– Ты вообще ничего не увидишь.

Откинувшись назад и сев на пятки, он не сводит с меня глаз. Прикрывает рот ладонью, обводя взглядом каждый сантиметр моего тела.

– Ты все это время была без трусиков?

Я киваю.

– Из-за них на моем платье образовались бы складки.

– Я понятия не имею, что это значит, и мне все равно. – Он проводит подушечкой большого пальца по внутренней стороне моего бедра. – Черт побери… С тебя действительно капало?

– Везде.