Светлый фон

– Что?

– Ты хочешь учиться, и я тоже. Научи меня, какие прикосновения тебе нравятся. – Исайя нежно берет мою руку в свою и проводит ею вниз по моему телу, по складкам платья и между ног. – Научи меня.

Он тяжело дышит. Обнаженная грудь вздымается и опускается в ускоренном темпе, но его дыхание замирает, когда я провожу подушечкой среднего пальца по клитору.

– Черт. – Это звучит глухо, как будто он забыл, как пользоваться голосом.

– Я начинаю вот так. – Мои бедра следуют за пальцами. – Затем я рисую небольшие круги.

– Вот так? – спрашивает он, убирая мои пальцы и наклоняясь. Его язык повторяет мои движения, ритмично обводя клитор.

– О! – Из меня вырывается стон. – Да, именно так.

– Что еще? – Он возвращает мои пальцы, отстраняясь, чтобы посмотреть. Его губы блестят от моей смазки, и от одного этого вида я почти теряю самообладание.

– Это. – Я провожу вверх-вниз, вверх-вниз короткими плавными движениями.

Он убирает мою руку в сторону, проводя языком по моим пальцам. Но так гораздо приятнее. Исайя не торопится, облизывает меня с небольшим нажимом, и я не в силах удержаться, прижимаюсь бедрами к его рту.

Он стонет. Он, черт возьми, стонет от того, что пробует меня на вкус! И никуда не спешит. Впервые в жизни я не ощущаю, что нам надо просто поставить галочку на пути к сексу, когда все делается быстро и невнимательно, чтобы скорее перейти к следующему этапу.

Исайя пробует меня на вкус так, словно это единственное место, где он хотел бы оказаться. Растянувшись на диване, словно снайпер, – согнув одну ногу и вытянув другую, он буквально пожирает меня. Мой муж никогда не был так красив, как сейчас, между моих ног: волосы взъерошены, губы блестят.

– А как насчет пальцев? Ты когда-нибудь входила в себя пальцем?

– Иногда.

– Покажи мне.

Я опьянена одним его присутствием, чувствую себя беспечной и расслабленной, когда просовываю пальцы между ног и вставляю средний внутрь.

– Черт возьми, – выдыхает Исайя. – Я в жизни не видел ничего сексуальнее.

Я вытаскиваю палец и возвращаю обратно.

– Ты чертовски мокрая, Кен.

– Я хочу кончить. – Мой голос превращается в стон, а палец двигается лихорадочно, как будто я готова сделать это сама.