Я сажусь на диван, немного раскачиваясь.

– Что, черт возьми, со мной не так?

– Ничего. С тобой все в порядке.

– Кеннеди не отвечает.

– Она прилетела своим рейсом?

– Да. Написала Миллер еще во время игры, что приземлилась.

– Ладно. Хочешь, мы с Миллер заедем к Кеннеди домой и проверим, как она там?

– Нет! Не садись в чертову машину.

– Хорошо. – Его голос успокаивает меня. Мой брат, мой опекун. Всегда заботится обо мне, когда я сам не в состоянии это сделать. – Позвони ей еще раз.

– Прошло восемнадцать лет, Кай. Почему я не могу просто забыть об этом?

Он вздыхает на другом конце линии.

– Исайя, ты поймешь, как справиться со своими мыслями. Но никто и никогда не посоветует тебе просто смириться с этим. Если бы мама погибла в авиакатастрофе, никому не показалось бы странным, что тебе не нравится летать. Если бы мама утонула, никто не стал бы стыдить тебя за то, что ты боишься океана. Так чем же это отличается? Перестань относиться к себе так сурово, прояви немного милосердия, хорошо?

Я замечаю, что рисую ногой на ковре один и тот же узор, как будто ритмичное движение может меня отвлечь и успокоить.

– Я пытаюсь.

– Я уверен, что с Кеннеди все в порядке. Вероятно, она забыла где-то свой телефон. Я знаю, что это простой ответ, и вполне нормально, что ты не готов так сразу в это поверить. Однажды ты научишься контролировать свой разум, просто не в этот раз.

Я киваю, хотя он меня не видит.

– Хорошо.

– Я люблю тебя. Позвони, если что-то будет нужно.

– Люблю тебя.

Я вешаю трубку и встаю с дивана. Описывая круги по гостиной, набираю номер своей жены.