– Мне все равно, – выдыхает она. – Я хотела увидеть тебя.
Вот так признание! Она знала, что меня ждет тяжелая ночь, и все равно захотела быть рядом.
Наклонившись, я подхватываю ее на руки и несу в квартиру. Пинком закрываю за собой дверь, но все равно не опускаю Кеннеди на пол. Мне наплевать, что с нее течет вода. Мне все равно, что я промок так же, как и она.
Пока я ее несу, Кенни, запустив пальцы в мои волосы, покрывает поцелуями мою шею. От ее холодных губ по телу пробегает легкая дрожь.
– Черт возьми, Кен, – выдыхаю я, – я скучал по тебе.
Она отстраняется, чтобы посмотреть мне в лицо, убирая волосы и в замешательстве хмуря брови.
Я останавливаюсь.
– Что?
– Мне всегда было интересно, каково это, когда по тебе скучают.
Не хватает слов, чтобы описать, как сильно я это ненавижу. Она не верит, что кто-то в здравом уме будет по ней скучать.
Если бы только она понимала, как отчаянно я тосковал, пока ее не было! Черт, я тосковал по ней, когда она была еще здесь. Я не переставал желать эту женщину с того дня, как встретил ее в том туалете и она попросила у меня совета насчет работы.
– И что ты при этом чувствуешь? – спрашиваю я.
На ее губах появляется застенчивая улыбка.
– Важность.
– Да, – киваю я. – Ты для меня самая важная.
Кеннеди снова прячется, обнимая меня за шею, а я продолжаю идти в ванную.
– Исайя?
– Да?
– Я тоже скучала по тебе.