– Именно так.

Молча я пытаюсь про себя высчитать месяцы.

– На каком?

– На каком что?

– На каком она месяце? – теряя терпение, спрашиваю я.

– А, да мне откуда знать? Я же не чертова акушерка!

– Ну по животу! Насколько он большой? Шесть, семь месяцев?

– Эш, извини, что вдаюсь в подробности, но в тот момент я был очень занят тем, что доводил кое-кого до крышесносного оргазма, и то, что мы оказались у окна, уверяю тебя, чистая случайность. Извини, что не уточнил статус беременности твоей бывшей жены. На каком она месяце? Как ты можешь спрашивать меня о таком!

– Иди ты, Хаз, – взрываюсь я.

– Если не полные девять месяцев, то восемь с лихвой уж точно, – раздается женский голос чуть поодаль от телефона.

– Что такое, солнышко? – спрашивает Хаз у женского голоса.

– Живот очень большой. Или близнецы, или девятый месяц.

Девять месяцев. Мысленно пролистываю календарь назад. В озере, в конюшне, в церквушке в лесу, в машине… список длинный, но если Джемма на девятом месяце, ребенок может быть только моим.

– Хаз, я сейчас приеду. Заеду за тобой.

– Я никуда и не собирался.

– А, и… передавай привет Сесиль. Солнышко! – Даже если телефон искажает и приглушает голос, я узнаю этот дерзкий тон где угодно.

Я в панике сбегаю по лестнице, уже готовый мчаться в Лондон.

– Спасибо, Ланс, – говорю я, забирая ключи от машины и прыгая за руль. – Ты идеально пунктуален.

Но стоит мне завести мотор, как сзади раздается голос:

– Но Эшфорд! Куда, скажи на милость, мы едем?