– Часа в два или три, – пожимает плечами тот. – На улице была тьма кромешная.

Я растерянно тру лоб и чешу в затылке. Хорошенькие новости… Где же я шлялся до глубокой ночи? Пытаюсь вспомнить, однако на ум ничего не приходит.

– Откуда у тебя порезы на костяшках пальцев? Вчера где-то заработал? – интересуется Джованни.

Ответить не успеваю – звякает лифт, выпуская из своего чрева ректора Томпсона. Вид у него совсем не радостный.

– Коста, пойдемте со мной.

Джованни и Антонио сопровождают нас на пути к административному корпусу, а ректор по пути рассказывает, как проверил записи с камер наблюдения и выяснил, что я вчера ночью попал в кадр при взломе его кабинета и самовольном использовании телефона секретаря.

– Это был бы ваш третий штрафной балл, однако после случая в классе боевой подготовки…

– Вы не знаете, кому я звонил?

Он сурово на меня смотрит. Похоже, сейчас неподходящее время вступать в жесткую перепалку – информация мне требуется как можно быстрее.

– Пожалуйста, это очень важно.

– Могу разузнать, если уж вам так надо, – качает головой ректор.

– Очень надо, – киваю я.

Мы сидим в офисе, пока он связывается с телефонной компанией. Проходит четверть часа, и наконец передо мной возникает листок с номером.

– Телефон nonno, – сообщаю я парням.

Антонио таращится на меня, скрипя зубами.

– Он мог распорядиться убрать Мирабеллу?

Я мотаю головой, хотя сам ни в чем не уверен. Знаю, nonno умеет быть безжалостным, а тут ведь речь об убийстве его сына. Сына, которого он самолично выбрал наследником. Вот дерьмо… Все может быть.

– Сэр, могу я с ним еще раз связаться? – прошу я ректора, и тот молча двигает ко мне аппарат.