– Да-да, – бормочу я, хватая трубку. – Фрэнк?

– Что ты с ней сделал? – цедит сквозь зубы тот. – Клянусь, если ты ее заказал или убил сам, начнется большая война. Я отомщу за смерть дочери!

– Я ее не трогал.

Он продолжает орать, бесноваться и сыпать угрозами. Наговорил достаточно, чтобы стать трупом, а я все слушаю, пока эти вопли мне не надоедают.

– Я ее пальцем не тронул! Вчера надрался в хлам и отключился. Расскажите, в конце концов, что произошло.

– Один из моих людей должен был забрать Мирабеллу у ворот академии, подвезти к частному самолету, и она улетела бы в Майами. В районе с утра был жуткий туман, поэтому пилот не придал значения задержке Мирабеллы – все равно взлететь он не мог. Однако на аэродроме она так и не появилась. Если я правильно понимаю, ты успел нанести удар первым.

Я качаю головой, посматривая на Антонио.

– Если кто и ударил первым, так это ваша дочь, – качаю я головой, имея в виду взрыв нашей с отцом машины, и посматриваю на Антонио. – Клянусь, я к исчезновению Мирабеллы никакого отношения не имею. Говорю же, вчера упился до чертиков после ссоры и проснулся только от стука Антонио в мою дверь. Вот и все, что мне известно, черт возьми!

– Послушай, Марчелло, я прекрасно понимаю: ты чувствуешь себя преданным. Конечно, ты потрясен, но, в свою очередь, клянусь – мы понятия не имели о действиях Мирабеллы. Я никогда не позволил бы ей пуститься в подобное предприятие. Прошу тебя – давай не будем выносить сор из избы, пока ее не разыщем. Я даже жене еще ничего не говорил, иначе придется дать ей такую дозу транквилизатора, что она проспит целую неделю.

Я провожу рукой по ежику на голове. Вообще-то, в нашем мире так дела не делаются. С другой стороны, не убить на месте человека, признавшегося, что он покушался на твою жизнь? Без разницы, мужчина или женщина, – правила одни и те же. Однако Мирабелла – единственный человек на земле, убить которого я просто неспособен. Наблюдать, как жизнь уходит из ее глаз? Подобное зрелище будет потом преследовать до самой смерти…

Может, вчера вечером я и был настроен иначе, но ведь очевидно: Мирабелла стала частью меня, как, например, татуировка на руке – не сотрешь, не удалишь. Доверять больше не смогу, однако и забрать ее у меня никому не позволю. Только как бы не было слишком поздно…

– Фрэнк, я помогу вам ее найти. Держать друг друга в курсе будем тем же способом, что сейчас.

– К академии едут мои лучшие парни. Жену тревожить не хочу, поэтому сам останусь дома.

– Понял. Будем вам сообщать, как и что.

Я вешаю трубку, и Габи встает с кровати.