– Не чушь. Ты берешься за дела с паршивыми намерениями.
– Я берусь за дела, которые
– Ты берешься за дела с жадным сердцем, Ричард. Но эта фирма не для того создавалась.
– Она создавалась ради денег.
– И есть способы заработать, не помогая негодяям. Не берясь за дела только состоятельных клиентов.
– Я не…
– Мы с Дэмиеном собирались поговорить с тобой в следующем году, обсудить кое-что. Но если ты настроен прояснить все прямо сейчас, то пожалуйста. Фирма меняет тактику. Мы хотим помочь большему количеству людей, тщательнее выбирать наших клиентов, поэтому не станем отныне брать дела людей, против которых выставлены обвинения в насилии, будь то физическое, эмоциональное или финансовое насилие. Все клиенты должны будут подписывать соглашение об этических принципах.
И вот теперь в комнате становится
– Господи, дедушка. Он тебе промыл мозги. У тебя же здесь творятся великие дела, и ты готов вот так все испортить?
– Единственный, кто здесь что-то портит сейчас, это ты. Я весь вечер замечал, как Дэмиен смотрит на Эбби, и что-то мне подсказывает, он не будет рад узнать о том, что ты силой держал ее здесь.
– А мне-то что с того? – брызжет слюной Ричард. – Он гребаный неудачник. Отброс из Бронкса, которому просто повезло. Он
И я отключаюсь от разговора на этих мерзких словах, которые льются из него нескончаемым потоком. Я отвожу руку назад, сожалея о том, что у меня не было брата, который научил бы меня драться, и бью Ричарда прямо в то место, где Дэмиен уже оставил красный след.
– Черт!
Это я.
Это мой вскрик. Никто не предупреждал, что, когда со всего размаху бьешь кого-то, тебе тоже становится больно.
Я трясу рукой и подпрыгиваю, как будто это мне как-то поможет, а каблуки стучат по дорогущим мраморным полам.
А потом я замечаю, что Ричарда держат трое.