Потому что, когда я двинулась, чтобы ударить его и отомстить за слова о Дэмиене, Ричард бросился в мою сторону, чтобы… я не уверена, что он хотел сделать.

Скорее, я не хочу это знать.

И теперь Ричард выкрикивает что-то заплетающимся языком, размахивает руками, пытаясь высвободиться из захвата крупного мужчины, который выглядит более трезвым.

– Ты долбаная сука! – кричит он, но я даже не могу его слушать.

Саймон дотрагивается до моего локтя – это теплое, нежное и доброе прикосновение, совсем не похожее на касание его внука.

– Иди, дорогая. Тебе стоит догнать моего партнера. Дэмиен вспыльчивый, но он так смотрел на тебя весь вечер… Ему просто нужно остыть. Найди его.

Мне стоило бы остаться.

Помочь разгрести тот беспорядок, что случился по моей вине.

Но вместо этого я киваю и бегу к лифту.

К несчастью или, наоборот, к счастью – здесь уж как посмотреть, – он все еще едет вниз и сейчас на двадцатом этаже.

У меня нет времени ждать, когда он приедет наверх. Я бросаю взгляд на лестницу, манящую меня, чертыхаюсь и начинаю сбегать вниз по ступенькам, надеясь, что не сломаю ногу, не задохнусь и не превращусь в мерзкую лужу пота десятью этажами ниже.

К сорок пятому этажу я проклинаю свои туфли.

К тридцатому этажу я ругаю свое платье.

К пятнадцатому этажу я ненавижу себя, и мне становится интересно, через какое время меня бы нашли, если бы прямо сейчас я упала на этой лестнице и умерла?

Но у входа на первом этаже у меня открывается второе дыхание, и я выбегаю из здания Рокфеллер-плаза. Холодный воздух пронизывает легкие и обжигает кожу, но мне все равно.

Мне нужно найти человека.

И тут я вижу его, он переходит сорок девятую улицу. Я ускоряюсь и бегу к светофору, видя, как зеленый свет сменяется желтым.

– Дэмиен! Дэмиен! – кричу я ему через всю улицу, когда приближаюсь, и седые волоски на его темной шевелюре становятся заметнее.

Я даже на таком расстоянии вижу, что его челюсти стиснуты от злости, и удивляюсь, почему он здесь, а не идет на парковку. Он поворачивает голову в мою сторону, каким-то образом услышав мой крик, заглушаемый звуками нью-йоркского хаоса, и просто замирает.

– Только одну минуту! Пожалуйста!