Жизель

Я собиралась признаться по дороге домой, серьезно собиралась, снова и снова мысленно повторяла: Девон, наконец-то стала осуществимой моя мечта о ЦЕРН. Ты меня подождешь?

Престон не возражал против ЦЕРН, вернее, он не верил, что я туда отправлюсь; не исключено, что он замышлял вовсю изменять мне в мое отсутствие.

За последние полтора года я наделала столько ошибок – выбрала не того консультанта, отбила у сестры Престона; теперь мой лимит грубых ошибок исчерпан, тем более когда речь идет о моем будущем. Пора включить голову и определить, что важнее всего, не озираясь на свои чувства. Я не знаю, что ждет нас с Девоном. Да и откуда мне это знать? Он ничего не говорит, а спрашивать еще рано.

Ты же знаешь слова, которые он не произносит, – напоминает мне внутренний голос.

Я должна ему сказать.

Но я молчу, мое отчаяние превращается в колючий побег, все больнее обвивающий мне горло. Он останавливает «Мазерати» у дверей «Брентона». Пока мы пересекаем вестибюль и заходим в лифт, я боюсь, что сердце выскочит у меня из груди. Мне кажется, что моя неуверенность видна даже привратнику, она прописана заглавными буквами у меня в голове: это сомнение в нашем статусе как прочной пары, страх, что он меня бросит: устоит ли такой роскошный мужчина перед ежедневными соблазнами? Красотки преследуют Девона, целуют его, суют ему ключи от своих гостиничных номеров. Что, если всего одного дня без меня окажется достаточно, чтобы он проявил слабость? И тогда наша красная нить навсегда порвется.

Прекрати, Жизель. Немедленно прекрати.

Я ничего ему не говорю, пока он смотрит фильм. Ничего не говорю, пока он меняет брюки на клетчатые пижамные штаны, расхаживает по пентхаусу с голым торсом, разогревает в духовке замороженное печенье и при этом вопросительно смотрит на меня. Через час мне на телефон приходит сообщение, и я бегу в ванную, чтобы его прочесть.

«ПРИШЛО ОФИЦИАЛЬНОЕ СОГЛАСИЕ. ВЫ ПРИНЯТЫ».

«ПРИШЛО ОФИЦИАЛЬНОЕ СОГЛАСИЕ. ВЫ ПРИНЯТЫ».

Я хватаюсь за раковину и ловлю ртом воздух. Это реальность; это происходит, Сьюзен не шутит. Я плещу себе в лицо холодной водой и ложусь животом на край раковины; от чувств, название которых мне неведомо, от ядовитой смеси страха и ужаса у меня кружится голова. Разве осуществление мечты может делать несчастной? Нет, это невозможно! Все дело в том, что ты скрываешь это от него; скажи, он поймет, обнимет тебя и скажет, что все будет хорошо. Какая ложь!