– На десерт у нас шоколадный пирог. Обязательно возьмите немного с собой.

Потом, когда мы с Еленой прибираемся на кухне, мама подсаживается к Девону и Сьюзен и забрасывает их как новеньких несчетными вопросами. Девону удается понемногу, дюйм за дюймом, разжать капкан и удрать из комнаты на кухню.

– Ты жив? – спрашиваю я его и сую ему сухую тарелку, чтобы он убрал ее в буфет.

Он с видом мученика качает головой.

– Ужасная женщина! Я допустил оплошность: рассказал ей об отце. Она просто вытянула из меня всю правду. Теперь она хочет с ним познакомиться.

Я хлопаю его по спине.

– Она вставит его в свой длиннющий молитвенный список.

Он морщится.

– Ничего не имею против молитв. Ты сказала ей, что у нас с тобой нет секса. Учти, Жизель, она все знает. Женщины всегда это знают.

– Просто мама не хочет об этом думать. Она спросила, есть ли у меня в квартире своя комната, и я ответила правду: есть. От дальнейших вопросов я сбежала.

Он, стоя у меня за спиной, обхватывает меня за талию и шепчет мне на ухо:

– Знала бы она, какая ты плохая девчонка!

Я откидываюсь и отвечаю тоже шепотом:

– Тсс, этого никто не знает.

В кухню просовывает голову Сьюзен.

– Простите, что помешала. Мне уже пора. Вы меня проводите, Жизель? Я не прочь немного поболтать.

Девон отпускает меня, и я беру для нее контейнер с двумя кусками пирога – ей нужна компенсация. Сьюзен прощается с мамой, потом мы с ней останавливаемся в холле.

– Поздравляю с агентом. У вас куча талантов. Я не знала, что вы писатель. Это невероятно увлекательно!

Я краснею.

– Спасибо, я ценю вашу поддержку.