– А что насчет остальных? Они-то могут. Взять того же Джеральда. – Ужасно хотелось кинуться ему на грудь и дать волю слезам. – И что потом? Всякий раз, когда я чего-то добьюсь, в спину мне будут тыкать пальцем и говорить: «Насосала».

Аарон стиснул зубы.

– Не будут. Лина, Джеральд – особый случай.

Я закрыла глаза. В горле застрял комок.

Аарон продолжал:

– Малыш, я вовсе не игнорирую твои страхи. Клянусь, правда. Только нельзя при первой же заминке складывать руки и сдаваться. Нельзя каждую минуту оглядываться на мнение окружающих. Дай нам шанс.

А что, если никакого шанса у нас нет и никогда не было?! Из горла рвался крик.

– Ты должна доверять нам. Доверять мне. Сумеешь?

– Аарон, я тебе верю. Но все это… – Я покачала головой и отошла на шаг. – Уже слишком. Кажется, я не вытерплю. Не смогу пройти все заново.

Если у нас ничего не выйдет, я не переживу. Не вынесу, если Аарон сбежит так же, как в свое время Даниэль.

Синие глаза потемнели от боли.

– Не веришь? – надломленно сказал он. – Если говоришь так, значит, ты мне не доверяешь.

Нас сдавило тишиной. Аарон уронил плечи.

– Лина, я люблю тебя.

Мое бедное измученное сердце дало трещину от того, как неправильно прозвучали эти слова: с тоской, лишенные положенного счастья.

– Почему такое чувство, будто ты разбила мне сердце?

Душа у меня разлетелась вдребезги. Я рассыпалась на миллион осколков.

– Я не могу заставить тебя силой. – Аарон смотрел мне в лицо. Обычно синие глаза потускнели. В них отражалась боль. – Не могу сделать так, чтобы ты бежала ко мне, а не от меня. Я просто… не могу заставить тебя полюбить настолько, чтобы ты дала нам шанс.

В груди открылась дыра. Колени подогнулись, неспособные удержать мой вес. Меня шатало.

Мы долго смотрели друг другу в глаза. Все происходило, словно во сне. Как в лютом кошмаре, от которого надо поскорей проснуться.