Сказать, что несчастен? Это не то слово. Жизнь во мне худо-бедно поддерживали лишь два живых существа — Тако и бабушка, чье терпение, похоже, уже истощалось.

— У меня все слава богу.

— Неужели? Слава богу? — уныло переспросила сестра, копируя мой тон. — Ну и у Рози тоже слава богу. Кстати, она так и не сказала, что с тобой происходит. Лучшая подруга, называется.

У меня перед глазами встало прекрасное лицо, светящиеся надеждой глаза, умоляющие меня остаться или взять ее с собой. Господи, мне захотелось крушить мебель. Я задыхался. Нет, не заслуживал я подобной верности.

Тако потерся носом о мою ногу, пытаясь привлечь к себе внимание. Я запустил пальцы в его шерстку и пробормотал:

— Lo sé, chico[50]. — И, обращаясь к Лине: — Ладно, если на этом все…

— Ну ничего себе, — бросила в трубку сестра. — Потрясающе! Слушай, да ты еще глупее, чем я думала!

— Лина, у меня нет времени на эту…

— Нет, погоди, — перебила она.

Сейчас сестра заговорила совсем по-другому: видимо, мне не судьба положить трубку, пока она не скажет, зачем позвонила.

— Ты ведешь себя как идиот, и прекрасно об этом знаешь, поэтому и не нашел в себе смелости ответить на мои звонки. Не желаешь слышать правду! Отдаешь себе отчет, что истина заставит тебя открыть глаза и взглянуть на происходящее иначе. Просто не хочешь напрячь свои слипшиеся мозги.

Я стиснул зубы, а Лина безжалостно продолжила:

— Я ведь тебе говорила, Лукас. Предупреждала: если ты ее обидишь — я тебя убью. Рози — моя лучшая подруга, считай, что заменила мне в Нью-Йорке родную семью. Пока не появился Аарон, у меня, кроме нее, никого не было. — В трубке повисла пауза; видимо, сестра пыталась взять себя в руки. — Я не шутила. Желание убить тебя было естественным. Помнишь, когда я это сказала? В тот день, когда заподозрила, что ты тайком от меня компостируешь девчонке мозги — просто забавы ради.

— И в мыслях не было, — проворчал я.

— Теперь понимаю, — признала Лина. — Только поэтому на твое убийство и не покушаюсь. Сейчас мне известна вся подоплека.

— Подоплека? — нерешительно переспросил я.

— Да, Лукас. Я об эксперименте, который вы затеяли. — Тон сестры изменился. — Рози мне рассказала обо всем, что ты для нее делал. О свиданиях, о магазине грампластинок, о встрече в пиццерии Алессандро, о танцах на крыше…

— Не знал, что так выйдет, Лина, — вздохнул я, прикрыв глаза. — Не хотел причинить Рози ни малейшего вреда. Я бы никогда… Она для меня больше, чем…

Мой голос надломился; дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы, и я лишь нашел в себе силы повторить: