– О, наверное, пора обедать, – ответил Глен, сверившись с «Ролексом». – Это свисток с пожарной станции. Он всегда свистит в полдень и в девять вечера.

– Вы не шутите?

Аннализа вспомнила полуденный и полуночный звон в магазине Уолта.

– По этому свистку запросто можно отличить местных от туристов, – пошутил Глен. – Туристы с непривычки в полдень подпрыгивают.

У Аннализы выступили слезы на глазах.

– Это ведь не случайно?.. – обернулась она к бабушке.

Может, Уолт передает им привет с небес? Может, он влюбился в Бар-Харбор именно потому, что Грейстоун так же привязан ко времени, как и его магазин в Портленде?

По рукам Аннализы пробежал холодок. Она подошла к бабушке и обняла ее за плечи.

– Мы переезжаем – все трое. Отказы не принимаются.

Глава 39 Фермерский рынок

Глава 39

Фермерский рынок

Через три месяца после переезда в Грейстоун малышка Селия превратилась в настоящую хулиганку – крошечную копию Аннализы, которой тоже никогда не сиделось на месте. По части истерик она могла дать фору и самой Аннализе, и своей бабушке. Аннализа считала, что таким образом Бог наказывает ее за то, что она когда-то была таким трудным подростком.

Покончив с войной, Соединенные Штаты теперь стремились к процветанию – даже несмотря на Уотергейтский скандал. Если бы только всеобщее благоденствие коснулось и Элвиса… К огромному огорчению Аннализы, ее любимый певец не заботился о здоровье и быстро угасал, набирая лишний вес и больше не находя себя в музыке. Как бы она хотела поговорить с ним и рассказать о своем собственном пути, убедить, что впереди всегда есть свет, к которому можно стремиться.

Аннализа, Селия и Nonna переехали в Грейстоун в конце мая, всего через две недели после того, как побывали здесь впервые. Глен преследовал Аннализу большую часть лета, пока ей не удалось его убедить, что им лучше оставаться друзьями. Нельзя сказать, что она по-прежнему бежала от любви – просто он был не тот, кто ей нужен. Теперь, когда она знала, что такое настоящая любовь, остальное ее уже не устраивало. Быть может, однажды… а пока Аннализа рисовала больше, чем за всю свою жизнь, и открыла в центре города галерею, о которой уже поговаривали в сообществе художников.

Она доказала, что способна организовывать выставки не хуже, чем писать картины. Ее любимой сферой оказались творения художников, полные страсти. Никаких особых правил Аннализа не обозначала, но художники, с которыми она работала, не рисовали лобстеров и маяки. Во все картины ее галереи – и абстрактный экспрессионизм, и поп-арт, и портреты – было вложено столько чувства, что ни один серьезный покупатель еще не ушел от нее с сухими глазами.