Не вздумай, – велела себе Аннализа. Буквально недавно она радовалась тому, что оставила прошлое позади, и вот Томас опять все портит, затягивая ее обратно.

– Он все еще женат? – заставила она себя спросить. – Я знаю, он там познакомился с девушкой.

Чуть только вопрос сорвался с языка, она пожалела, что открыла рот. Лучше не бередить старые раны и убираться, пока не поздно.

– С какой еще девушкой? – Митч удивленно нахмурил лоб. – После тебя Томас ни с кем… – Он покачал головой. – Томас никогда не полюбит другую. Он болеет только одной Аннализой.

Внутри заскреблось какое-то очень нехорошее предчувствие.

– Но я же видела фотографию. Я говорю о той девушке. Миссис Барнс сказала, что он собирался на ней жениться.

– Ты о девушке, с которой он сейчас? – Митч посмотрел по сторонам – убедиться, что упомянутая девушка его не услышит. Низкий голос парня зазвучал громче: – Робин?

– Я думала, что ее зовут Линх.

– Не знаю я никакой Линх, – удивился Митч. – Томас вроде бы как встречается с Робин, но между ними нет ничего серьезного. Я же говорю, Аннализа, ты разбила ему сердце. – Митч посмотрел на ее руку. – Ты не замужем?

Аннализа еще никогда в жизни так не терялась. Ей захотелось сбежать, чтобы не слышать всего остального, но любопытство победило.

Пропустив вопрос Митча мимо ушей, она продолжила:

– Миссис Барнс сказала, что он кого-то полюбил во Вьетнаме, поэтому я с ним рассталась.

– Для меня это что-то новенькое. Если бы такое случилось, я бы знал.

Аннализа до сих пор видела перед глазами фото, которое перевернуло ее жизнь. Возможно, Томас не привез эту Линх домой. И все-таки почему Митч после стольких лет до сих пор его прикрывает?

– Ты ничего не слышал о другой?..

Внезапно за спиной раздался голос.

– О господи.

Этот голос был знаком Аннализе лучше всех других звуков на свете, кроме разве что смеха ее дочери. А вернее, их дочери.

– Это ты?

Аннализа хватанула ртом воздух и обернулась. Томас Барнс был такой же, как и прежде. За три с лишним года он почти не изменился. У него немного отросли волосы, и выглядел он прекрасно, одетый в светло-голубую рубашку, заправленную в брюки хаки, и кожаные ботинки.