У Аннализы пересохло в горле. Поиски слов походили на попытку рисовать пересохшими красками: не выдавить ни капли.

Томас держал за руку рыжеволосую девушку, но Аннализа заметила, что он слегка расслабил пальцы.

– Это и правда ты.

– Привет, – ответила она, изо всех сил скрывая переполнявшие ее чувства: смесь гнева и влечения. Неужели время не ослабило горечи из-за его поступка?

В неловком молчании, пока двое не сводили друг с друга глаз, рыжеволосая шагнула вперед и протянула руку.

– Меня зовут Робин. А вы, наверное, Аннализа.

Аннализа оторвалась от созерцания Томаса.

– Откуда вы знаете?

Та пожала плечами.

– Догадалась.

– Приятно познакомиться.

Аннализа перевела взгляд на Томаса – он сдержанно улыбнулся. Ей внезапно стало стыдно, что она не рассказала о Селии. Томас не знает, что стал отцом. Она в этом почти уверена. Иначе он бы наверняка спросил о дочери. Селия очень на него похожа, если он ее увидит, то сразу все поймет. Господи, как много навалилось сразу. Аннализа подумывала его разыскать, но не могла решиться. Может, она совершила ошибку?

– Как твои дела? – спросил он. – Чем сейчас занимаешься?

– Хорошо, спасибо, – с трудом выдавила Аннализа. – Просто забежала кое-что купить по пути домой.

Аннализа видела радость, проступающую в его лице и глазах. Эта радость говорила о том, что она по-прежнему в его мыслях. Томас посмотрел на нее так, словно они были одни во всей вселенной, и спросил:

– Где ты теперь живешь?

Робин отошла в сторону и завела разговор с Митчем.

– В Бар-Харборе, – ответила Аннализа, чувствуя, как дрожит ее голос.

Стоять вот так, лицом к лицу с Томасом – это было слишком. Напряжение в воздухе сгустилось, точно туман, укрывающий по утрам Грейстоун. Аннализа боролась с головокружением и чувствовала, что выражение лица выдает ее.

Она злилась из-за того, что Томас видит Аннализу такой – что на ее лице написано, как сильно он на нее действует даже после стольких лет. Надо во чтобы то ни стало убираться отсюда. Митч явно не все знает: она своими глазами видела фото.