Эшлин ощутила внезапную волну сочувствия к девочке на фотографии. Она понимала необходимость уединиться, спрятаться за книгой, создать физический барьер между собой и миром. Эшлин сама делала так годами, стараясь найти убежище в историях о других людях.

Она внимательно рассмотрела снимки детей. Девочка, Илезе, была бледной, тоненькой, на вид лет восьми или девяти. Закари – явно старше, высокий и зубастый, и что-то в нем уже намекало на то, что парень почти наверняка станет сердцеедом.

– Они очень разные, правда? Она такая бледная, хрупкая. А мальчик – жизнерадостный сорванец. Жаль, что вы потеряли с ними связь.

– Да мы и тогда почти не общались. Они оба были старше меня. Я их почти не помню.

– Вы знаете, где поселилась Мэриан по возвращении в Штаты? Осталась в Нью-Йорке?

– Не имею представления. Хотя насчет Нью-Йорка сомневаюсь. Вряд ли она захотела бы жить рядом с Мартином.

– Вы не получали от нее никаких известий, когда ваш отец скончался?

– Нет. Возможно, она тоже умерла. А если нет, то, скорее всего, о смерти моего отца ей не известно. – Он помолчал, закрыл альбом и отложил его в сторону. – А что?

– Просто любопытно.

Его глаза слегка сузились.

– Хотите попытаться ее найти, да?

Эшлин даже не скрывала своего волнения.

– Как вы думаете, это возможно?

Итан посмотрел на нее с явной тревогой.

– На самом деле вопрос не в этом. Захочет ли она, чтобы ее нашли? Представьте, пара незнакомцев появляется из ниоткуда и желает разобраться в ее прошлом. Вам бы такое понравилось?

– Вы не чужой. Вы ее родня.

– Я сын ее племянника, ни разу не видевший эту женщину. Все равно что чужой.

– Хорошо, может, вы и чужой. Но если она жива, то не забыла Хеми. Ей наверняка захочется получить эти книги обратно.

– Откуда вам знать?

Эшлин отвела взгляд, испытывая искушение рассказать ему об эхе, но потом поняла, как странно это прозвучит. Психометрия. В этом термине явно слышится «псих». Сейчас было бы неразумно взять и отпугнуть Итана.