– Разве от этого все не станет сложнее?

– Сложнее? – переспросил Итан так, словно вопрос был совершенно нелепым. – Эшлин, с того момента, как я встретил тебя, у меня в голове сплошные сложности. И только сейчас кое-что прояснилось. Когда Мэриан спросила сегодня о нас, ты замерла. Ты не знала, как отвечать. Зато знал я. Я хотел ответить: да, Мэриан, мы вместе. Потом она напомнила мне о том, что нас объединили книги. А теперь… тайна Хеми и Белль раскрыта, книг у нас больше нет, и я боюсь, что, если позволю тебе уйти сегодня вечером, на этом все закончится. У тебя не будет больше причин встречаться со мной.

– Думаешь, я просто исчезну?

– Не знаю, что и думать. Просто не хочу, чтобы это был конец, а ощущение такое, что к этому идет. Я уже говорил это раньше и скажу еще раз на случай, если в прошлый раз не совсем понятно выразился. Я хочу увидеть, что у нас может получиться. Проверить, существуем ли мы – без Хеми и Белль.

Эшлин вглядывалась в его лицо, чуть окутанное туманом. Но ей не нужно было видеть его выражение. Плечи Итана были напряжены, тело застыло, как будто он готовился к удару. Эшлин – не единственная, кто сейчас рисковал.

– Ну… хорошо.

– Хорошо… в каком смысле?

– Хорошо, я останусь.

– Если хочешь, можем пожарить яичницу.

– Ты голоден? – удивилась Эшлин.

– Нет, но в кино часто показывают, как пары поздно вечером вместе готовят яичницу. Это выглядит уютно и по-домашнему, а я хочу, чтобы ты почувствовала себя в безопасности.

– Соглашусь на кружку горячего чая с медом, если он у тебя есть. Я замерзла.

В доме Итан разжег огонь, а Эшлин нашла коробку «Эрл грей» и заварила чай. Взяв кружки, они устроились на диване. Некоторое время пили молча, слушая, как пламя потрескивает и пыхает в камине. В конце концов тишина стала неловкой.

– И что теперь? – спросила Эшлин, понимая, что Итан ждет, когда она сама заговорит.

– Ну, можем рассказывать друг другу истории о привидениях, как в детском лагере. У меня где-то здесь есть фонарик для эффекта. Или… можем просто поговорить. Когда мы подъехали к дому, я практически обнажил перед тобой свою душу, что, кстати, обычно не в моем стиле. Теперь твоя очередь. Ты упоминала отдельные детали тут и там – о твоем отце и о разводе, – но, подозреваю, есть еще кое-что, что нужно знать.

– Например?

– Например, почему ты так боишься. Меня. Нас. – Он отставил кружку и обхватил пальцами ее сжатый кулак. – Полагаю, это связано с Дэниелом. Ты сказала, что он тебе изменил, но было что-то еще, не так ли? Что-то похуже?

Эшлин уставилась на их крепко сплетенные руки, что давало ощущение тепла и надежности – но внутри сжатого кулака чувствовалась боль старых воспоминаний. И слышался визг шин и звук бьющегося стекла.