– Вероятно. Отцу точно было известно, а от нее он вряд ли бы стал такое скрывать. Как я уже говорил, у них не было секретов друг от друга.

Эшлин некоторое время молчала, обдумывая разные эпизоды дневного разговора. Очень многое прояснилось, и все же она не могла избавиться от ощущения, что какими-то подробностями Мэриан не захотела поделиться. В ее ответах чувствовалась осторожность, вдумчивый, тщательный подбор слов. Этот навык Мэриан явно оттачивала годами, продумывая, какие детали следует опустить, отвечая на неудобный вопрос.

– Вот ты спрашивала, почему я притихший, – снова заговорил Итан, отвлекая Эшлин от ее мыслей. – Ты верно заметила. Странный был день. Много раз я слышал от родителей об этой женщине, которую никогда не видел, а сегодня сидел на ее веранде и слушал ее рассказы о маме с папой. Думаю, отец был бы рад, что мы встретились, несмотря на их ссору.

– Жаль, что они не смогли помириться до его смерти, но мне понятно, почему Мэриан так обиделась. Твой отец, разумеется, организовал тот обед с самыми добрыми намерениями, но для нее это было похоже на очередное предательство, причем со стороны единственного члена семьи, которому, как ей казалось, она могла доверять.

– Не знаю, что там произошло и почему, но я могу поручиться за то, что отец никогда не пошел бы на умышленное предательство. Он, очевидно, полагал, что ей и Хеми есть о чем поговорить.

Эшлин обдумала это предположение. Она никогда не встречалась с Ричардом Хиллардом, однако услышала о нем достаточно, чтобы верить Итану на слово по поводу мотивов его отца. Мэриан несколько раз упоминала, что Хеми неоднократно становился предметом ссор между ними, а Ричард, похоже, продолжал за него заступаться – но Мэриан не сказала почему. Возможно ли, что Дикки знал истинные обстоятельства расставания Хеми и Белль? Это могло бы объяснить, почему ее племянник был так полон решимости их воссоединить. По какой причине Мэриан оставалась такой непреклонной?

– Ты не заметил кое-что странное в речи Мэриан? Как будто она оборонялась?

– Оборонялась?

– Не могу точно сформулировать, но иногда в ответ на мои вопросы она резко меняла тему или перебивала меня, задавая собственный вопрос. Как будто есть некая грань, за которую она не пускает, и каждый раз, когда мы приближались к этой грани, Мэриан выставляла защиту.

– Я не назвал бы это странным. Мы затронули довольно тяжелые для нее воспоминания. Не говоря уже о том, что ее расспрашивали два человека, с которыми она только сегодня познакомилась. Наверное, я тоже повел бы себя своеобразно. Честно говоря, я удивлен, что она так многое нам открыла.