Она написала себе «напоминалку», чтобы купить благодарственные открытки, и тут же услышала с первого этажа мягкий перезвон, сообщавший, что кто-то вошел в галерею. Рори глотнула кофе и неторопливо направилась к лестнице. Нет нужды сразу набрасываться на посетителя. Пусть войдет, спокойно оглядится… Но когда она вышла на площадку, то вместо потенциальных покупателей увидела Солин… и Энсона.

Первоначально в ней всколыхнулась паника, однако чем дольше Рори всматривалась в них, тем больше понимала, что все замечательно. Даже более чем замечательно. Энсон, как само собой разумеющееся, держал ладонь на пояснице Солин, а та с нежностью смотрела на него широко раскрытыми глазами.

«Мне кажется или она краснеет от смущения?»

Рори двинулась к ним по лестнице, не в силах сдержать улыбку.

– Если мои догадки верны, то что-то произошло с тех пор, как я видела вас обоих.

Солин взяла Энсона за руку:

– На самом деле, очень многое.

Невозможно было не заметить, какая разительная перемена произошла в Энсоне с момента их первой встречи в Сан-Франциско. Держа за руку Солин, он выглядел сейчас едва ли не юнцом, как будто груз сорока лет внезапно сняли с его плеч. Рори понятия не имела, что между ними произошло и как наконец все прояснилось. Она лишь знала, что все получилось правильно, как будто круг наконец замкнулся.

– Мне теперь, наверное, нужно называть вас дедушкой? Или дедой? Или, может, деданом?

Энсон смущенно кашлянул, прочищая горло.

– Это мы обсудим как-нибудь потом. А сейчас нам надо поговорить совсем о другом.

Солин быстро взглянула на Энсона и вновь устремила глаза на нее.

– У нас есть кое-какие новости, Рори. О Хаксе.

– Новости?.. – повторила Рори, и комната вокруг как будто закачалась. – Какого рода… новости? – упавшим голосом спросила она.

Отпустив руку Солин, Энсон подошел к Рори вплотную.

– В тот вечер, когда мы виделись в Сан-Франциско, ты обмолвилась, что твой жених уже несколько месяцев числится пропавшим без вести. Я запомнил его имя и на следующий день решил связаться с разными людьми по телефону.

Рори крепко вцепилась в перила, ее ладонь внезапно стала липкой от пота.

– После войны, – продолжал Энсон, – когда врачи закончили наконец возвращать меня к жизни, я пошел работать в Красный Крест. Адвокатом заключенных. У Комитета имеются работники по всему миру, специализирующиеся на ведении переговоров и вызволению арестантов. Некоторые дружат между собой. А потому я взялся за телефон и поискал, у кого может оказаться какой-нибудь полезный контакт.

– И такой нашелся?

Энсон прищурился, глядя на нее: