– Я восхищаюсь твоей прямотой, Грейс, она делает честь тебе и им. Я уверена, они замечательные люди.

– Так и есть. Но открытка не шла у меня из головы – это было так интригующе. Меня всегда занимал вопрос о происхождении. Совершенно очевидно, что я не типичная англичанка.

– Нет, ты греческая красавица, – с гордостью произнес Деметриос.

Грейс рассмеялась.

– Я надеялась найти подсказки о моем происхождении, но, пробыв здесь некоторое время, поняла, что ответов мне не найти. Я уже была готова сдаться, и тогда встретила Рокси.

– Так что, возможно, я был прав: Итос позвал тебя, и теперь ты все знаешь, – сказал Деметриос и, чуть помедлив, спросил: – И какие теперь твои планы? Если захочешь, Итос навсегда станет твоим домом.

– Мне приятно это слышать. Христиан тоже попросил меня остаться, но я скучаю по родителям. Мне нужно рассказать им обо всем, и я хочу сделать это лично.

– Конечно, – сказала Шона.

Грейс помедлила, а затем посмотрела на них обоих.

– Простите, что заставила вас ждать, – ее голос звучал уверенно и искренне. – Я не хотела вас обидеть и томить в неизвестности. Просто я знаю, кто я такая, и хотела убедиться, что знакомство с вами обоими этого не изменит.

Шона почувствовала прилив любви к своей разумной не по годам дочери.

– И как теперь ты себя ощущаешь? – спросила она.

Грейс склонила голову набок.

– Теперь я думаю – я надеюсь, – что все будет хорошо.

Их взгляды встретились, и на мгновение Шона почувствовала, что между ними установился контакт. «Хорошо» прозвучало для нее как прекрасная музыка.

– Когда ты уезжаешь?

– Сегодня. Христиан отнес мои вещи на кэтбот и отвезет меня на Родос, а оттуда я полечу в Англию.

– Нет, я сам отвезу тебя на Родос на «Святой Елене», – сказал Деметриос. – Я настаиваю. Это меньшее, что я могу сделать.