Христиан поднимался с рюкзаком Грейс на борт «Святой Елены», а Шона, Рокси и Алекс стояли на пристани.

– Точно не поедешь с нами? – обратился Деметриос к Шоне, собираясь последовать за Христианом.

– Нет. Одного биологического родителя, пожалуй, будет с головой. Поучишь ее морскому делу.

– Христиан сказал, она уже заправский моряк.

– Почему-то меня это не удивляет.

– У нас с тобой получилась очень красивая и талантливая дочь.

– Ее приемные родители, должно быть, замечательные люди.

– Шона, пока ты здесь, я хочу тебе кое-что сказать. Когда я раньше писал тебе, я всерьез думал рассказать тебе о своих чувствах.

– Деметриос, мы уже обо всем поговорили.

– Может быть, но позволь я договорю – возможно, это мой последний шанс, и когда еще мы снова увидимся.

Он стоял очень близко к ней, и Шона чувствовала знакомый запах цитрусовых и сандалового дерева.

– Слушаю.

Деметриос взял ее руки в свои.

– Когда я влюбился в тебя, я плохо понимал смысл слова «любовь». Но после того, как ты исчезла из моей жизни, у меня было время его осознать. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что ты была единственной женщиной в моей жизни. С теми, кто были потом, я пытался вернуть то, что было у нас с тобой, и эти попытки всегда были обречены на провал.

– Я любила Дэна, Деметриос. Он был для меня целым миром и вернул меня к жизни.

– Я рад слышать это. Но, пожалуйста, Шона, дай мне шанс любить тебя снова. Любить как мужчина, а не как юнец.

Шона прижала его ладонь к своей щеке, чувствуя мозолистость рук, умевших строгать и пилить древесину и строить лодки. Рискнет ли она снова отдать свое сердце в эти руки?

– Дай мне время, Деметриос. Пока у меня разброд в мыслях. Дело не только в тебе, просто мне нужно быть уверенной и в себе тоже.

Он кивнул и слегка коснулся губами ее губ.

– Я не тороплюсь. Когда – и если – будешь готова, я буду ждать.