Одно мучительно долгое мгновение я чувствовала лишь слабость, голова кружилась из-за всех этих ужасающих образов: я, словно наяву, видела молодую женщину, которую подвергали жестоким пыткам, и милую бабушку Джеффри, заново переживающую события того дня.

– И ты прости, – выдавила я. – Из-за меня Дафне – и тебе – пришлось пройти через это. Не стоило мне давать тебе фотографии.

– Все в порядке. Я сам предложил. Уж не знаю, чего я ждал – может, надеялся услышать, что твой дедушка пришел и положил конец ее пыткам. Надеялся дать тебе повод гордиться им, хотя бы самую малость.

Я не могла вымолвить ни слова. Мне хватало выдержки лишь на то, чтобы молча сидеть и ждать, когда схлынут обуревавшие меня отвращение и злость.

– И зачем я вообще купила билет в Берлин? Сейчас мне плевать, какая судьба постигла этого ужасного человека после войны. Ничего не хочу о нем знать.

– Я еще не все тебе рассказал, – ответил Джеффри.

– Не все? – Я подняла на него взгляд.

– Да. Я спросил у бабушки, знает ли она, что с ним потом стало – выжил он или нет. Она не знает, но, когда я сказал, что ты собираешься в Берлин в надежде выяснить это, дала мне наводку на одного человека. Думает, он способен помочь. Его зовут Ганс Бухманн. Она не общалась с ним после войны, но я уже нашел его адрес в интернете.

Я тихо ахнула, когда Джеффри достал из кармана листок бумаги и протянул его мне.

– Ганс, – не веря своим ушам, промолвила я. – Она сказала тебе, кем он был?

– Нет, а в чем дело? Тебе что-то о нем известно?

– Да. Бабушка рассказывала о нем. Они работали вместе во Франции. Он был евреем из Германии. Тем самым Серым Призраком.

У Джеффри отвисла челюсть:

– Этого она мне не сказала. Интересно, почему?

Я пожала плечами:

– Твоя мама говорила, что она иногда путается в воспоминаниях. Может быть, просто забыла. Или думала, что ты и так это знаешь.

Откинувшись на спинку дивана, мы уставились в потолок.

– Когда ты летишь в Берлин? – спросил Джеффри, повернувшись ко мне.

– Завтра.

– Жаль, что не смогу полететь с тобой. Я бы с удовольствием послушал историю Ганса. Позвонишь мне после разговора с ним?