– Какой авиакомпанией летишь? – поинтересовался Джеффри.

– «Бритиш Эйрвейз». Вылет в двенадцать сорок пять, так что времени у нас предостаточно.

Он умело маневрировал по лондонским улицам – было очевидно, что за рулем он давно и город знает как свои пять пальцев. У меня вырвалось признание:

– Хорошо, что не я веду машину. Постоянно забываю, что у вас левостороннее движение.

– Прекрасно тебя понимаю, – усмехнулся он. – Я тоже в Штатах долго привыкал ездить по правой полосе.

Меня немедленно одолело любопытство:

– Ты там жил? Или просто решил устроить себе каникулы?

– Учился. Два года в Нью-Йоркском университете.

– Да ладно. Я тоже училась в Нью-Йоркском университете.

Он включил поворотник и перестроился в другую полосу.

– Забавно. Я учился там с девяносто третьего по девяносто пятый. А ты?

– В это же самое время! – Я хлопнула себя по коленке. – Я поступила в девяносто четвертом. На каком ты был факультете?

– На бизнесе, в магистратуре. А ты?

– Социология, бакалавриат. Но проучилась всего два года. А дальше… – Как бы это сказать? – Ушла в академ, чтобы разобраться в себе и своей жизни. Потом вернулась и углубилась в медиакоммуникации.

– Может, мы каждое утро ходили по одним и тем же коридорам.

– Может, – рассмеялась я. – Как тесен мир.

Мы проехали мимо нескольких автосалонов, и Джеффри убавил громкость радио.

– Знаешь, – сказал он, – я едва поборол желание позвонить тебе вчера вечером.

– Правда? Почему?

– Никак не мог выбросить из головы то, через что прошли наши бабушки. Это же уму непостижимо. Наверное, мне просто хотелось с кем-то все обсудить.