Убрав бритвенные принадлежности, я снова села.

– Я хочу поговорить с тобой об очень важном, – наконец сказала я. – Но сначала ты должен кое-что узнать. На той неделе я сказала тебе неправду. Я сказала, что лечу в Лондон на конференцию, но это была ложь.

– Ложь?

– Да. Я летала не в Лондон. Я была в Италии.

Он крепко сжал губы и нахмурил брови.

– Зачем?

– Потому что скончался Антон Кларк, – ответила я. – У него был сердечный приступ, и он умер.

Мой отец покраснел и несколько раз моргнул.

– Антон Кларк?..

Сделав глубокий вдох, я очень медленно произнесла:

– Папа… Пожалуйста. Ты знаешь, кто это. Не делай вид, что это не так.

Казалось, он лишился дара речи, так что, помолчав, я попыталась снова.

– Я знаю про Антона с тех пор, как умерла мама, – объяснила я. – За несколько часов до смерти она сказала мне, что он – мой настоящий отец, но умоляла меня сохранить это в тайне от тебя, потому что она боялась, что тебе будет очень больно, если ты узнаешь, что я не твоя дочь. – Я опустила голову. – Она знала, как ты любишь меня, и я тоже это знаю. Ты был мне чудесным отцом. – Сделав глубокий вдох, я снова посмотрела на него. – Но ты же знал правду все это время, верно? Только делал вид, что не знаешь. Почему?

У него дернулась челюсть, и он отвернулся, прижавшись щекой к подушке.

– Я не желаю разговаривать про Тоскану.

Я выпрямилась на стуле и взяла его за руку.

– Мне очень жаль. Я знаю, что тебе неприятно об этом вспоминать, но нам надо поговорить об этом.

– Не знаю, для чего ты это делаешь, – пробормотал он. – Зачем ты начала этот разговор.

Я могла только попытаться по возможности объяснить ситуацию, потому что нам надо было хотя бы сейчас быть честными друг с другом. Я так устала ему врать.

– Папа, я понимаю, что это нелегко, но я должна понимать, что тебе известно и что ты думал и чувствовал все эти годы.