Пока женщины окружают Брэда, а над ними парит Виджет, Айви говорит:

– Если б ты просто пришел ко мне за советом, я бы дала его тебе. Я бы с радостью взяла тебя под свое крыло, была бы твоим учителем.

– Я никогда не нуждался в твоей помощи, – язвительно замечает Брэд.

– А вот и нет. Доказательство тому – твоя неспособность воспользоваться запретным заклинанием.

Брэд вскакивает со стула и замахивается на Айви. Пока Квини пытается создать невидимый щит, Иезавель насылает на него свое заклинание, и рука Брэда замирает в воздухе.

– Ай-яй-яй, как нехорошо, – говорит Иезавель. – Надо уметь контролировать свой гнев. На твоем месте я бы переоборудовала это место в комнату гнева. – Она глядит на пол, где валяется пресс-папье и разломанная фоторамка. – Опять же, гнев надо уметь канализировать. Ведь предметом твоих эмоций было нечто совсем другое.

– Зачем тебе понадобилось тайное заклинание? – спрашивает Урсула.

– Не твое ведьмачье дело. – Брэд злобно сплевывает и тщетно дергает левой рукой за правую, пытаясь опустить ее.

Пожав плечами, Урсула подходит к столу, на котором лежит листок бумаги.

– «Самый сильный в мире колдун», – читает она и присвистывает от удивления. – Ого, неслабые у тебя замашки.

– И к тому же еще дурацкие, – говорит Квини. – Потому что есть четвертая причина, почему это заклинание не сработает. Произносящий его должен полностью отказаться от своих магических способностей. Это и есть секретный ингредиент.

Брэд опять начинает материться, а когда иссякает, то поворачивается к Руби и изображает улыбку на лице:

– Руби, дорогая. Ты ведь мне поможешь? Ты ведь поможешь своему возлюбленному жениху Магнусу? – Время действия заклинания Иезавель закончилось, и он опускает руку.

Руби смотрит на него распахнутыми глазами и кивает с улыбкой:

– Конечно, любимый.

У Квини душа уходит в пятки. Все-таки не надо было брать с собой Руби.

– Ты же произнесешь заклинание и передашь свои колдовские чары мне?

Руби кивает, но вдруг меняется в лице и смущенно трясет головой: