– Мы начинаем прямой эфир в ТикТок! – Все ведьмы непонимающе таращатся на нее. – Вы хотите понять зачем? – говорит Персефона ведьмам. – А затем, чтобы не было подставы.

Персефона быстро отсылает эсэмэс Регги Коллинзу, чьи контакты она на всякий случай сохранила в день, когда пытались снести поместье:

«Привет, Регги. Это я, дочь мэра. Смотри прямо сейчас мою трансляцию в ТикТок, тебе наверняка захочется осветить это событие».

«Привет, Регги. Это я, дочь мэра. Смотри прямо сейчас мою трансляцию в ТикТок, тебе наверняка захочется осветить это событие».

Остается всего три минуты. Персефона следует за Квини с поднятым телефоном, Квини стучится в дверь, ведьмы встают за ней полукругом. Буквально сразу же дверь открывает отец Персефоны, лицо у него довольное, и тогда Персефона наводит на него камеру.

– Какого черта? – Уилл Стоутон изумленно оглядывает пришедших.

– Мы принесли полмиллиона долларов, – говорит Квини. – Я знаю, что Джон Хаторн у вас, так что можно считать это доставкой на дом.

– Однако. – Мэр пытается справиться с удивлением. – Но ваше время истекло.

– Ничего подобного, у них осталось еще две минуты. – Персефона протискивается мимо Квини, Стоутон пятится. – Мы находимся в доме Уилли Стоутона, мэра Кричли Хэкл, – продолжает вещать девочка. – Именно сюда ведьмы принесли полмиллиона долларов, которые они задолжали банку Хантера Томпсона. Срок для выплаты этой огромной суммы истекает в полночь, то есть через две минуты, так что они успели вовремя.

Персефона наезжает камерой на деньги в мешке, затем дает панораму мужчин в гостиной, изумленных, как олени, ослепленные фарами.

Персефона подходит к Джону Хаторну, снимая крупным планом его лицо, на котором написано крайнее удивление.

– Вы собираетесь принять деньги, господин Хаторн, или будете изворачиваться, пытаясь надуть этих слабых пожилых леди?

Персефона разворачивает телефон в сторону ведьм и тихонько подмигивает. Поняв намек, Квини сразу же горбится, изображая неустойчивость на слабых ногах, Айви косит под божий одуванчик. Урсула кривится, словно поела несвежей рыбы, ну а Иезавель – Иезавель остается все той же секс-бомбой, разве что чуть с меньшим запалом в тротиловом эквиваленте.

– Вы действительно собрались отстраивать свою «Мужскую Вселенную» на земле, которой даже еще не владеете официально? – Персефона наклоняется над столом с чертежами и подробно все снимает.

– А ну выключи немедленно! – кричит Уилл Стоутон и пытается отнять у дочери телефон. – Фони, немедленно прекрати сьемку!

Мэр тянет телефон на себя, Персефона не сдается, и тут происходит нечто странное. Пальцы ее вдруг начинают искрить, Стоутон вскрикивает как от удара током, отдергивает руку и с ужасом смотрит на дочь, в глазах его мелькает догадка. В отличие от своей дочери он почему-то не сильно удивился.