Когда мы решили пригласить наши семьи на конкурс, мы знали, что это будет нелегко. Но мы хотели попытаться сблизить их. Если они продолжат враждовать, а нас дисквалифицируют, мы в конечном итоге добьемся прямо противоположного.

– Мама, пожалуйста, позволь мне объяснить, – говорю я. – Мы здесь, потому что хотели показать, что можем дать отпор «Сделкам». Итак, мы вместе испекли пирог, что-то, что имеет для нас значение.

– Педро, о чем толкует эта девчонка? – спрашивает донья Эулалия, свирепо глядя на меня через мамино плечо.

– Пожалуйста, просто выслушай одну секунду, – умоляет Педро. – Мы решили, что, если мы выиграем конкурс, это поможет нам сохранить пекарни. Может быть, деньги и не решат всех наших проблем, но соседи, по крайней мере, увидят, что мы вместе, и «Сделки-Сделки» тоже это увидят. И подумают дважды, прежде чем нам угрожать.

– Ты же знаешь, что твой дедушка больше не может выносить этот стресс, – шипит она. – Мы должны продать «Сахар».

– Я хочу быть в авангарде событий, – объявляет Педро. – Я присмотрю за «Сахаром».

– Что это за история о том, что ты присмотришь за моей пекарней? – гремит позади нас голос сеу Ромарио.

И мое сердце замирает. Я не была уверена, что он придет.

Мы оборачиваемся, чтобы посмотреть на него. Несмотря на то что он помог нам прекратить ссору между нашими матерями в больнице, я понимаю, что его отношения с Педро остаются напряженными. Эти двое до сих пор не поговорили.

Педро нервно переводит взгляд с меня на дедушку. Я все еще держу его за руку, поэтому постукиваю пальцем по тыльной стороне его ладони, чтобы подбодрить. Он постукивает в ответ по моей руке. Пришло время быть честным с сеу Ромарио. Сказать ему, что он чувствует, точно так же, как бабушка убеждала меня быть честной с мамой.

– Для меня было бы честью, если бы ты все еще хотел, чтобы я когда-нибудь руководил пекарней, дедушка, – говорит Педро и быстро добавляет: – Не хочу, чтобы ты чувствовал, что я делаю что-то, что тебе не нравится. Я уважаю твою кухню и благодарен за все, чему ты меня научил.

Сеу Ромарио щурится.

– Ты изменишь все мое меню?

– Я буду уважать твои границы, но если ты позволишь мне хотя бы ввести несколько новых блюд… – Педро колеблется. – Я имею в виду, если ты не хочешь, чтобы я что-то менял, это нормально.

Педро снова съеживается.

– Почему эти новые блюда так важны для тебя? – спрашивает сеу Ромарио, и впервые это – не желание защититься. Он дает Педро шанс объясниться. Как будто пытается понять внука.

Я замечаю в глазах Педро удивление.

– Я хотел, чтобы ты увидел, что я умею печь, – с энтузиазмом говорит Педро. – Я… я знаю, это звучит так, будто я просто пытаюсь изменить все, что ты сделал для «Сахара», но, знаешь, я всегда задавался вопросом… если бы у меня было то, что нужно, чтобы заставить тебя… – Педро прочищает горло, – гордиться. Мной.