Я бросаю взгляд на тарелки рядом с нашими. Команда участников – по-моему, отец и сыновья – собирает красивую экспозицию из высоких глиняных горшочков с черными бобами и свиной колбасой. Они аккуратно расставляют вокруг них множество маленьких мисочек, в каждой из которых представлены различные приправы: винный уксус, оливковое масло, пряный соус с острым красным перцем. При одном взгляде у меня текут слюнки.

– Они приготовили фейжоаду, – шепчет мне Педро, заметив, что я изучаю конкурентов. – А дальше по столу, ты видела, принесли мокеку[84]. А вон там – самая изысканная корзина с фруктами, которую я когда-либо видел!

– Кажется, сама корзинка тоже съедобная, – замечаю я. Педро нервно морщится. Странно видеть, как его обычная уверенность уступает место страху. – Что не так?

– Большинство участников – студенты Гастрономического общества, – говорит он, указывая на их куртки.

Он прав. По крайней мере, у одного человека в каждой группе на сцене сбоку на куртке – логотип Гастрономического общества: большие переплетенные серебряные буквы G и S. Есть даже целые команды, состоящие только из GS-участников, например, тройняшки в конце стола. Несмотря на то что в этом году конкурс открыт для тех, кто не состоит в GS, посторонних явно запугали.

Мы с Педро – единственная команда, в которой нет членов GS.

Педро обходит вокруг и приседает за столом. Я присаживаюсь рядом и интересуюсь:

– От кого мы прячемся?

– Здесь шеф-повар Аугусто и шеф-повар Лоренсио. Они кулинарные боги! Как Энтони Бурден[85] и Эрик Рипер![86] У них был эпизод в телешоу, которое я смотрел, когда был маленьким, а теперь, смотри, они – судьи! – шепчет он мне, и у него краснеют уши. – Я не могу участвовать. Я недостаточно хорош.

Я понимаю, что каким бы самоуверенным ни был Педро в школе, у него нет опыта участия в конкурсах. Кто бы мог подумать, что все эти математические соревнования подготовят меня к кулинарному конкурсу! Я никогда не думала, что скажу это, но я благодарна маме за то, что она приставала ко мне с просьбами принимать участие в состязаниях, и за руководство Пиментель, потому что теперь я знаю, что делать на сцене.

– Ты достаточно хорош, – говорю я.

– Неправда.

Конкурсанты по обе стороны бросают на нас любопытные взгляды.

– Я уже участвовала в крупных соревнованиях. И если я чему-то и научилась, так это тому, что ты оказываешь себе медвежью услугу, если выглядишь так, будто уже проиграл. – Я поднимаюсь на ноги, увлекая его за собой. – Покажи им, что тебе нечего бояться.

– Но мне есть чего бояться, – шепчет он мне.