– Я буду болеть за тебя, – шепчет она в ответ.

Это будет нелегко. Это не похоже на то, чтобы решить уравнение, показать маме свой звездный табель успеваемости или выиграть конкурс по математике. Но именно поэтому это будет еще лучше. Потому что она наконец-то увидит, как я занимаюсь тем, что мне нравится больше всего. Она наконец-то увидит меня такой, какая я есть.

49

49

ЧЕТВЕРГ, 23 ИЮНЯ

Мы с Педро были так заняты, пытаясь убедить наши семьи дать нам шанс, что не заметили, как к нам приблизились несколько камер.

Это унизительно – видеть конфликт наших семей на большом экране для всех – как участников, так и судей. Мы возвращаемся на свое место за конкурсным столом, одними губами принося извинения судьям. Клянусь, я слышу, как они думают: «Зачем мы снова допустили сюда не- членов?»

В Гастрономическом обществе воцаряется неловкое молчание, и после того, что кажется вечностью, наконец начинается конкурс. К нам подходит одна из судей.

– Так, вы… – Она проверяет свой блокнот. – Ах, какая юная пара!

Я чувствую, что краснею. Педро рядом со мной тоже становится ярко-красным. Я стараюсь не смотреть на наши семьи в зале.

Женщина наклоняется, любуясь пирогом, который мы принесли.

– Это прекрасно! – говорит она, беря с тарелки образец. – Вы хотели бы что-нибудь сказать об этом блюде, прежде чем я передам его другим судьям?

Она протягивает к нам микрофон. Наши потные и перепуганные лица проецируются на большой экран, и я вижу, как становлюсь еще краснее, как гигантский помидор.

– Это кукурузный пирог с гуавой и пармезаном, – торопливо объясняет Педро, запинаясь на словах. Перед дюжиной направленных на нас телекамер его уверенность слабеет.

Наши семьи и друзья выжидающе наблюдают за нами. Сейчас нам нельзя потерпеть неудачу.

Я вмешиваюсь, призывая на помощь всю подготовку, которую Пиментель давала мне для олимпиад по математике.

– Я хотела бы сказать вам, что мы создали этот двухслойный пирог как символ связи между нашими семьями, однако…

Я смотрю на Педро. Его былая уверенность возвращается в нужное время.

– …На самом деле мы враги, – заканчивает он за меня, и по аудитории прокатывается гул удивления. – Ну, наши семьи враждуют. Они враждовали на протяжении многих поколений, начиная с наших прабабушек. Мы с Лари только недавно начали встречаться, и они буквально только что об этом узнали, так что… да.