В аэропорту мы угодили в преисподнюю. Терминал заполнили плачущие дети, растерянные мужчины и взволнованные женщины — те, кому повезло.

Те, кому не повезло, стояли за забором и кричали, умоляя их впустить.

Мы подошли к выходу на посадку, и сердце ушло в пятки.

Рейс Иззи отменили.

Чтобы выразить мои мысли в тот момент, не хватило бы никаких ругательств, но Иззи глубоко вздохнула и вздернула подбородок:

— Наверное, надо найти филиал посольства.

— Хороший план, — согласился Элстон.

Я кивнул, и мы двинулись вперед сквозь перепуганную толпу, которую пытались усмирить американские военные и солдаты НАТО. У каждого выхода на посадку творилось одно и то же; вылететь удавалось лишь редким счастливчикам.

— Боже, — Иззи остановилась посреди коридора и повернулась к телеэкрану.

Талибы захватили президентский дворец.

— Ситуация ухудшается, — сказал Грэм.

— Какое там ухудшается, мы в дерьме, — поправил его Паркер. — Если верить новостям, держатся только аэропорт и посольство.

И бог знает, долго ли еще они продержатся.

— Пойдем.

Я взял Иззи за руку. Мне было все равно, кто нас увидит; я повел ее по коридорам, следуя объяснениям Уэбба. Мы направлялись во временный филиал посольства.

Из толпы на грани истерики мы попали в административный ад. Обойдя очередь из отчаявшихся гражданских, миновали небольшое заграждение и увидели за ним сотрудников посольства, которых эвакуировали утром и днем.

— Останусь помогать, — сказала Иззи, неуверенно улыбнулась, погладила мою ладонь кончиком большого пальца и убрала руку.

— Никуда не уходи, — велел я. — Узнаю, каким рейсом можно улететь.

Она кивнула, поправила бейдж и направилась к знакомому сотруднику.

— Узнай, что с ее сестрой, — поручил я Грэму.