— Почему ты вообще здесь?

— Обри сказала, что не хватает рук, чтобы все подготовить, и я предложил свою помощь.

Я хмурюсь.

— Кто такая Обри?

— Координатор вечера.

— Ты уже с ней встречался? Я думала, мы должны встретиться только в девять.

— Она зашла ко мне в номер предложить идею для моего лота на аукцион. Но кое-что еще надо обсудить.

Во мне вспыхивает горячая и необъяснимая злость. Неизвестная женщина приходила к нему в номер. Я так дергаю скатерть, что Уильям роняет свой край.

На его лице появляется дьявольская ухмылка:

— Ты что, ревнуешь, Вини?

— Конечно нет. С чего бы мне ревновать?

Его смешок доказывает, что он совершенно не верит моему возмущенному тону. Он тянет скатерть обратно на свою сторону, выравнивая ее.

— Вся власть сейчас у тебя. У тебя карт-бланш. У тебя есть возможность отменить наше пари и удержать меня от того, чтобы провести с кем-то ночь.

Я фыркаю и с остервенением приглаживаю складки на ткани.

— Ты сам сказал, что больше не хочешь со мной играть.

Между нами повисает тишина. Я все же решаюсь поднять взгляд. Его выражение сбивает дыхание. Он смотрит на меня так же, как тогда в лифте.

— Я хочу играть с тобой, — тихо говорит он. — Я хочу играть с каждым сантиметром твоего тела до самого рассвета. Но я не хочу, чтобы это было игрой.

Я хватаюсь за спинку ближайшего стула, чтобы устоять на ногах.

— Что ты имеешь в виду?

Он нервно сглатывает.