— Отлично, — говорит Обри и поворачивается ко мне. — Для вас я думала предложить аннотированный экземпляр вашей книги.

Я ощущаю укол разочарования. После ее идеи для лота Уильяма мне хотелось, чтобы и мое предложение было хоть немного эффектным, хоть чем-то задевало его так же, как и он меня.

Я встряхиваю головой, прогоняя эти мысли.

— Да, это… замечательно.

— У тебя уже есть аннотированный экземпляр, — Уильям наклоняется ко мне плечом, и мне приходится сдержаться, чтобы не вздрогнуть.

Я моргаю, сбитая с толку его кривой улыбкой.

— Это копия моей книги, — продолжает он, — но аннотации там от нас обоих.

Щеки заливает жар. Он говорит о той самой книге, которую мы передавали друг другу на автограф-сессиях — теперь она испещрена колкостями и переделанными грубыми стихами. Я закинула ее в саквояж после тура по Зимнему двору и с тех пор не вспоминала.

Взгляд Обри мечется между нами, в глазах пляшет веселье:

— Это как? Вы что, комментировали книгу вдвоем?

Уильям переводит внимание на координатора, маска надменности мгновенно возвращается на лицо.

— Такая глупая игра, — говорит он, нарочито безразличным тоном. — Мы просто перекидывались заметками во время автограф-сессии.

Этот напускной тон, вкупе с тем, что он назвал это «глупой игрой», поднимает во мне волну раздражения. И еще то, что он рассказал об этом посторонней. Я не знаю, когда наша книга успела стать для меня чем-то личным, но услышав, как он ее обесценивает, я чувствую, будто меня пронзили насквозь.

— Мне нравится эта идея, — говорит Обри, хлопнув в ладони. — Это и будет ваш вклад, мисс Данфорт?

— Да, мисс Данфорт, что скажете? — подхватывает Уильям с улыбкой, в которой нет ни капли тепла. Он смотрит на меня, и я не могу прочесть его взгляд. Это вызов? Насмешка? — Раз уж все равно собиралась от нее избавиться, пусть будет во благо.

— Ладно, — говорю я, сжимая пальцы в кулаки и принужденно пожимая плечами. — Что для одного мусор, для другого — сокровище.

— Если это был мусор, — шепчет Уильям, склоняясь чуть ближе, — ты бы выбросила его еще тогда, когда сказала, что сделаешь это.

Сердце тут же ускоряет ритм. Он должен думать, я действительно выбросила книгу после подписания в Зимнем дворе. Так откуда он знает, что она до сих пор у меня? Просто угадал? Или это была наживка, чтобы проверить? Черт бы его побрал. Сначала он разжалобил меня. Теперь бесит. Что он задумал?

— Фантастика, — говорит Обри. — Тогда все. Кроме… Уильям, не хотите выпить со мной? У меня или у вас в номере?

Она одаривает его такой лучезарной улыбкой, что ее подтекст не заметить невозможно. Как и игривый наклон головы, изгиб бедер, легкий флирт в каждом движении.