— А то что, закричишь? — спрашивает игриво, целуя. — Кричи, — шепчет, отпуская губы и тут же снова целуя.

Я даже не могу себе объяснить, в какой момент моя нога оказывается за его спиной, а руки ерошат волосы. Воздух между нами стремительно нагревается, раскаляется так, что можно поп-корн жарить. Надо остановить это безумие, но где взять хоть каплю благоразумия? Его рука уже на моём бедре, стискивает, притягивая ближе.

— Хватит, — шепчу сбито, когда губы перемещаются по шее вниз. — Рома, перестань…

— Мгм, — мычит он, запуская руку под мой свитер. Горячие прикосновения отвлекают, перебираю его волосы, откидываюсь назад и головой задеваю банку с томатной пастой. С грохотом та падает, наконец приводя нас в чувство. Смотрим друг на друга, тяжело дыша, и вдруг начинаем хихикать.

— Как дети, честное слово, — говорю через силу. — По углам обжимаемся.

— Со мной такое впервые, — Рома рывком притягивает обратно. — Когда крышу напрочь сносит.

— Ты бы не разбрасывался такими громким заявлениями. А то я поверю, что особенная.

— Какие у тебя планы на вечер, особенная?

— У нас полная посадка сегодня — банкет. Так что план потом только один — упасть и спать до обеда.

— Тогда я приду в обед. Пригласишь?

Как можно отказаться, когда его пальцы так неторопливо и томно поглаживают мою спину, обещая много приятного впереди?!

— Приглашу.

На следующий день с трудом разлепляю глаза. Банкет все соки высосал, каждый раз, как в первый, хотя с Ромой всё проходило быстрее, чем обычно, и, как ни странно, проще. Даже Паша с Леной признали, как хорошо иметь заготовки, а не подавать из-под ножа. А ещё на кухне Рома творил настоящую магию — каждое блюдо, которое делал лично, хотелось сфотографировать, даже есть было жалко. Чаевые оставили щедрые, завалили соцсети фотографиями и хорошими отзывами. Миша под конец дня сиял, как начищенный тазик, а мы чувствовали себя выжатыми лимонами. И всё равно мне понравилось.

Вот только зря я поддалась на Ромины уговоры. Может, он чувствует ту же разбитость и перенесёт встречу? Ну, не могу я сейчас изображать тигрицу в постели, не могу, и всё тут! Не передумал. Я даже замычала в голос, когда он позвонил, чтобы уточнить адрес. Надо было самой сказать, что увидеться лучше как-нибудь в другой раз. Но почему-то язык не повернулся. Мне ведь правда хочется его увидеть.

С трудом заставляю себя умыться и причесаться, даже нахожу чистую майку и приличные, дико уютные штаны в бежевую и белую клетку. Волосы в косу, лёгкий, едва заметный макияж, и я уже готова встречать гостей. Вспоминаю, как впервые встретила его, вся при параде, на каблуках… Что ж, пусть привыкает ко мне любой. Когда с Сёмой только начинали жить вместе, я за малым не вставала раньше него, чтобы накраситься, хотя он вообще не парился — мог и в одних трусах полдня просидеть, и руки после рисования часами не мыть, а, чтобы в душ заманить, иногда приходилось прибегать к хитростям.