— Почему уехала в Питер?

— Думала, там больше возможностей. А сейчас сижу и думаю: кто решил, что надо добиваться именно этого, не другого? Кто ставит эту планку, до которой мы все хотим дотянуться? Я так давно мечтала стать шефом, но зачем? Почему именно сейчас? Хотела соответствовать стандартам своего бывшего, но мне комфортно здесь и сейчас. — Поворачивается, смотрит в глаза. — С тобой.

— Это признание?

— Признание твоих заслуг. Мне нравится у тебя учиться.

Звучит, как заключение мирного соглашения. В самом деле, что мы бодаемся, как маленькие, если можно нормально существовать на одной территории? То, что происходит между нами, личное и точно не должно смешиваться с работой. Оба — профессионалы, а ведём себя глупо и смешно. Протягиваю ей руку, Эля пожимает.

— Мир, — улыбается.

— Мне нравится тут, — смотрю на лес. — Не только конкретно здесь, но и в ресторане, и вообще в Выборге. Тут своя атмосфера. Знаешь, душу лечит.

— Ты её любил? — спрашивает, глядя прямо перед собой.

— Да, — отвечаю просто. — А ты?

— Думаю, нет. Но у нас были хорошие моменты.

— Мы начали с тобой не с того.

— Мы не планировали продолжать.

— Ты бы хотела попробовать? — смотрю на неё, пытаясь заранее угадать ответ. Эля легко пожимает плечами, сцепляет руки в замок.

— Не знаю, — говорит наконец. Склонив голову набок, смотрит на меня. — Может быть.

— Честный ответ. Тогда, может, попытаемся начать с чистого листа? Как будто недавно познакомились и ничего не было.

— Если бы это было возможно. — Эля приподнимает бровь. — Я слишком хорошо помню, что было.

— Мне приятно, что до сих пор не смогла забыть.

— Как ты заметил, я за честность, так что можешь поправить корону, ты — отличный любовник.

— Мне тоже всё очень понравилось. Даже слишком. — Кладу ладонь на прохладную щёку, поворачиваю к себе. Тот момент, когда слова лишние, зато самое время для поцелуя. Эля берёт меня за запястье, но не отстраняет, а наоборот — тянет на себя. Мы целуемся неторопливо, сладко-сладко, перебирая губы. Некуда спешить, страсти нет, только нежность и желание целовать снова и снова. Заключаю лицо в ладони, смешиваю наше дыхание. На этот раз она не собирается кусаться, угрожать, шипеть. Это капитуляция, полная и безоговорочная. Меня накрывает волной тепла — ничего общего с жаром, который вспыхивал, стоило её коснуться. Я по-прежнему хочу её, но сейчас к острому желанию примешивается лёгкий ванильный оттенок, который хочется неторопливо распробовать. Прерываясь, смотрим в глаза и снова целуемся, лаская губы.

— У меня в домике спит Михаил, — шепчу, поглаживая щёки.