После развода. Один год спустя

После развода. Один год спустя

ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

Гул — тёплый, праздничный, как лето из колонок. Запах кофе, лака для волос и свежей типографской краски от баннера с его фамилией.

Ленты, вспышки, блики — будто кто-то постоянно щёлкает невидимым зажигалкой рядом с моим сердцем.

Мы стоим в зале городского Дома культуры, но сегодня он выглядит как маленький парламент: красная дорожка по линолеуму, строгие букеты, люди, у которых в голосах поселилась уверенность. В их пиджаках слышно хруст денег и новой власти. Они улыбаются Тимуру так, будто давно знали, что он «создан для этого». А я — знаю, что он когда-то таскал мешки на складе «Берёзки» и пахнул сыростью картона и крепким мылом.

— Вика, — шепчет он, не поднимая головы. — Где Лера?

— Справа, у сцены. Не нервничай. — я касаюсь его рукава. — Всё хорошо.

Он кивает. На левом запястье — те самые «часы для особых встреч», но сегодня они просто часы, отметка времени «до» и «после». Он держится прямее обычного, и в каждом движении слышно: «Я дошёл». Не «пришёл», именно дошёл — пешком, через ночные смены, кредиты, стихийные ремонты и чужие насмешки.

Лера машет мне из толпы — высоченная, сияющая, как софит, в своём простом чёрном, который на ней выглядит как на подиум. Она сжимает телефон двумя пальцами — уже набирает что-то, наверное: «Папа — депутат». Её гордость переливается, как лак на ногтях. И моя — тоже.

Господи, как странно слышать это слово вслух: депутат.

Ещё вчера он был «наш Тимур», «Тимур из комитета», «Тимур, который везде успевает».

А сегодня — «Господин Никольский».

Ведущий просит всех занять места. Шум затихает, как море перед всплеском. Я сажусь на край ряда, по-домашнему прижимая сумку к животу — привычка с тех времен, когда мы ездили в маршрутке. Рядом устраивается женщина с большим кольцом, колечко стучит о поручень, как маленький молоточек. Она подаётся ко мне:

— Вы… супруга? — взгляд тёплый, заинтересованный.

— Да, — говорю. И почему-то хочется добавить: «давняя».