– Это не был кто-то из наших учеников, – отвечает он, безуспешно пытаясь сесть. – Это был настоящий волк.

Какого черта? Я бросаю на Джуда недоуменный взгляд, но на его лице не отражается растерянность, такая, какую испытываю сейчас я сама. Вместо этого он выглядит… сокрушенным.

– Но, Луис, на этом острове нет волков.

– Скажи это огромному серому волку, который разодрал мой бок, – отвечает он. Затем взвизгивает: – Черт возьми, Клементина! Что это за садизм?

Я не обращаю на него внимания, продолжая очищать его рану так осторожно, как только могу.

– Его нам тоже надо доставить к тете Клодии, – говорю я Джуду. – Ему надо наложить швы.

– Я в порядке, – хрипит Луис. – Мне надо только сменить обличье, и у меня все заживет.

– Ну, сейчас это невозможно – позволь мне напомнить тебе это на тот случай, если ты забыл.

– Тогда просто вытащите меня из-под этого дождя, и со мной все будет хорошо. – На этот раз он действительно садится, хотя при этом ругается на чем свет стоит. Зато теперь он и правда выглядит уже намного лучше, чем когда бессильно рухнул на тротуар.

– Думаю, тебе лучше полежать еще несколько минут, – советую ему я.

– В этой грязи? – Он бросает уничижительный взгляд на землю, пропитанную кровью и дождем. – Нет уж, благодарю покорно.

И я вздыхаю с облегчением. Если Луис вернулся к своему обычному ехидству, то я уверена, с ним все будет в порядке – в отличие от тех, кого я видела за последний час.

Хорошо еще, что прекратились эти истошные вопли.

Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, в чем дело. Я так беспокоилась о Луисе, что перестала обращать внимание на все остальное.

Сейчас, в этот момент, ученики толпятся под дождем, выглядя потрясенными, но уже не охваченными истерикой. Одни из них явно пострадали, в то время как другие кажутся целыми и невредимыми, но ни у кого из них, кажется, нет сильного кровотечения.

– Все закончилось, – говорю я Джуду, встав на ноги.

Он не отвечает, и, повернувшись к нему, я снова вижу, как он смотрит в пространство.

Он сжал зубы, его лицо бесстрастно, взгляд отсутствующий. Но на этот раз его руки вытянуты вперед, как будто он пытается что-то оттолкнуть.

На одну ужасную секунду меня охватывает страх – мне страшно, что с ним может случиться то же, что и со многими другими учениками. Что сейчас его охватит пламя, или что его яремная вена разорвется, или же с ним случится что-то из других ужасных вещей, которые происходили сегодня вечером.

– Джуд! – кричу я ему, но он не отвечает.