Я смотрю на эти последние три года новыми глазами и обнаруживаю, что они были совсем не такими, как я думала прежде. Что-то размыкается внутри меня, и еще одна цепь, мешавшая мне доверять Джуду, медленно уползает прочь.

– Ничего, – шепчу я. – Я понимаю.

– А я нет, – фыркает Луис.

Я бросаю на него предостерегающий взгляд. Он складывает руки на груди и закатывает глаза.

Но тут я вспоминаю красное пятно, быстро пронесшееся мимо нас вчера перед тем, как нас окружили призраки.

– Это ты был вчера в подземелье? – шепчу я.

– Нет, я… – начинает Джуд, и на его лице отражается тревога, но тут Саймон перебивает его.

– И как же ты создаешь этих чудовищ? Для этого что, есть какая-то формула или…

– Не знаю, – отвечает Джуд. – Их создаю не я.

– Как это не ты? Что ты хочешь этим сказать? – удивляется Эмбер. – Кому же, черт возьми, ты можешь доверить стряпанье этой жуткой нечисти?

– Мне было семь лет, когда я прибыл сюда, – напоминает он ей. – Ты бы доверила семилетнему ребенку создавать этих чудовищ? Поэтому за эту работу взялась мать Клементины и все это время делала ее.

Мне казалось, что после всего того, что произошло за последние двадцать четыре часа меня уже ничем невозможно потрясти или поразить. Но оказывается, я ошибалась, потому что мое сознание никак не может переварить то, что он сейчас сказал.

Выходит, это моя мать сотворяет чудовищ из кошмаров, собранных Джудом.

Выходит, это моя мать создает этих мерзких ужасных тварей в подземелье, используя магическую силу парня, которого, как она знает, я ненавидела на протяжении последних трех лет, а затем отправляет меня туда, чтобы кормить их и убирать за ними?

Ничего себе. Есть дьявольские личности, а есть совершенно ненормальные. Моя мать определенно относится к последней категории, особенно если прибавить к этому все эти лживые байки, которыми она потчевала меня годами, чтобы эта чертова система работала. Она не берет монстров на передержку на короткое время, чтобы заработать денег для школы. Она держит их в подземелье, пока Джуд не переносит их в гобелен, где они, по-видимому, растворяются, снова превращаясь в кошмары.

Это не укладывается у меня в голове, фрагменты этого чертовски сложного пазла вертятся в моей голове, и я понятия не имею, как их сложить.

Я обрываю эту мысль, поскольку на ум мне приходит другой вопрос. Вопрос, не имеющий отношения к моей матери, потому что сейчас я пока определенно не готова разбираться с ее ролью во всей этой хрени. Я знаю, что в конечном итоге мне придется это сделать, потому что в истории о том, почему Каролина была отправлена в тюрьму, должно быть что-то, чего Джуд не знает и знать не может. В конце концов, моя мать не из тех людей, которые в своих действиях руководствуются кошмарными снами – своими или моими. Но время выяснить это придет позже.