Это странная разношерстная стая, но это все равно стая. И они все члены ее, члены моей стаи.

Несмотря на весь этот кошмар, меня переполняет странная благодарность. И всепоглощающая потребность всеми силами защищать этих людей, что бы ни произошло.

– Что ты хочешь, чтобы мы сделали? – кричит Реми, чтобы перекрыть жуткую какофонию звуков, окружающую нас.

– Мы должны помешать другим убивать друг друга и, главное, не дать им убить Дэнсона и Агилар? – отвечаю я, хотя это больше похоже на вопрос.

Эмбер фыркает:

– Желаю вам удачи.

Но, произнося это, она ставит подножку темному эльфу из двенадцатого класса, который в эту минуту гонится за русалкой из одиннадцатого, явно с гнусными намерениями.

Эльф падает и, пролетев несколько футов, врезается головой в один из столов. Он тут же вскакивает, с горящими глазами, которые бывают у темных эльфов, когда у них на уме что-то недоброе. Но едва он успевает сделать шаг, как Луис всаживает ему в лицо свой кулак и успокаивает его.

Я слышу хруст кости, и темный эльф с глухим стуком падает ничком, вырубившись основательно.

А мы движемся дальше.

– Один готов. И остается еще тысяча других, – говорит Моцарт, обзаведясь крыльями и когтями.

– Я вытащу миз Агилар, – говорю я им, потому что она все еще прячется за телевизионной тележкой, только теперь нынешние, прошлые и будущие версии Жан-Клода и Жан-Поля нападают на нее, как обычно.

– Я с тобой, – говорит Джуд, и в голосе его звучит ярость.

– А мы попытаемся помочь Дэнсону, – предлагает Луис, вопросительно глядя на Реми, который кивает в ответ.

– Мы придумаем, куда отвести всех, – говорит Эмбер, увернувшись от вампира, который вонзил свои клыки в яремную вену человеколеопарда. – Потому что оставаться здесь уже небезопасно.

В это мгновение в разбитые окна врывается порыв ветра, смешанного с дождем, – и оставшиеся в рамах осколки стекла разлетаются во все стороны, словно снаряды.

Мы ухитряемся увернуться от четырех или пяти, которые летят в нас, некоторым из остальных учеников везет меньше. Из противоположного конца зала доносится вой, когда длинный кусок стекла вонзается в брюшную стенку человековолчицы.

Я поворачиваюсь туда и вижу, что одной из сирен повезло еще меньше. Осколок стекла перерезал ее яремную вену.

Со всех сторон вокруг нас происходит одно и то же – если людей не поражают осколки стекла, вылетающие из окон со скоростью урагана, то различные сверхъестественные существа сражаются между собой.

Это намного, намного хуже, чем то, что происходило на пляже, намного, намного хуже, чем я могла себе представить.