– С тобой все в порядке? – спрашивает Джуд, вытянув из гобелена еще два кошмара и протянув их мне.
Я оборачиваю их вокруг моего бицепса и отвечаю:
– Да. Со мной все просто отлично.
После последних нескольких дней, после последних нескольких лет – это необычное чувство. Но очень приятное.
Пару минут спустя Джуд протягивает мне еще примерно дюжину кошмаров – теперь, когда он занимается этим уже некоторое время, он приобретает все большую и большую сноровку. Но чем быстрее он распускает гобелен, тем быстрее заканчивается свободное место на моем теле.
Но тут я вспоминаю ту идею, которая пришла мне на ум за мгновение до того, как в нас возникли узы сопряжения. Я понятия не имею, выйдет из этого что-то или нет, но, если учесть, как хорошо кошмары теперь реагируют на меня, я склонна попробовать.
Я снова поворачиваюсь к Джуду и внимательно наблюдаю за тем, что он делает, распуская гобелен. Разобравшись, в чем тут суть, я беру два из тех кошмаров, которые он дал мне, и вешаю их в воздухе перед собой. И изо всех сил стараюсь сделать так, чтобы сплести их вместе.
Они переплетаются друг с другом, но добиться этого мне было нелегко, и то, что у меня получилось, определенно смотрится весьма неприглядно.
– Что ты делаешь? – спрашивает Моцарт, подойдя достаточно близко, чтобы наблюдать, но все же сохраняя изрядное расстояние между кошмарами и собой.
– У нас заканчивается место для них. Я пытаюсь сплести их вместе опять, но получается у меня из рук вон плохо.
– Хочешь, я тебе помогу? – спрашивает Реми, подойдя достаточно близко для того, чтобы дотронуться до кошмаров.
– Я не знаю, будут ли они реагировать на тебя, – отвечаю я.
– Но попробовать все-таки стоит. – Он машет рукой, и я с изумлением вижу, как эти два кошмара переплетаются самым безупречным образом.
– Как ты это сделал? – спрашиваю я, пораженная. Даже Джуд перестает делать то, что он делает, чтобы посмотреть на работу Реми, – и, разумеется, одобрить ее.
Реми пожимает плечами.
– Кошмары и сны существуют вне времени, – объясняет он. – Поэтому людям, которые могут существовать в промежутках между временем, бывает легче манипулировать ими, чем тем, которым это не дано.
– Значит, вот что ты делаешь? Существуешь в промежутках между временем?
Он улыбается.
–