— Что означает это «жюскиси»? — спросил я её, и парни закатились ещё громче.

— Пока ещё студенты, — выдохнула она, неодобрительно посмотрев на хохочущих друзей.

— Хм. А где вы учитесь? — снова не слишком оригинальный вопрос, чтобы избежать неловкого молчания. — Софи и я — в Сорбонне, они — в Университете Кюри.

— Он недалеко от улицы Кардинала Лемуана? Видел на карте, но не проходил рядом.

— Да, — подтвердила Полин.

Потом я зачем-то спросил, как так вышло, что из пяти «светлых умов» Франции, на английском говорит только Полин.

— Non! Ви спикь! — возразил Луи.

— Eh mais? — с явными нотками сомнения, удивилась Полин, дёрнув бровью.

Я понимал их приподнятое настроение, но разделить не мог и не смог бы. Ядовитая горечь обиды, утраты и разочарования выжигала во мне все эмоции.

— Вы снимаете эту квартиру давно? — повернул я разговор в нужное мне русло.

— Почти два года. Как только поступили. Я приехала из Бордо. Софи и Жан — из Леона, Луи и Жак из…

Дверной звонок торжественным низким голосом оповестил о пришедшем госте. На сей раз из комнаты вышли парни и Софи. В коридоре появились ещё две звонкие нарядно одетые девушки.

— Вы уходите? — поинтересовался я.

— Да. Скоро. Так что случилось с дочерью мадам Лефевр?

Я в очередной раз пересказал всё то, что говорил им ранее. Скоро мозоль на языке набью.

— Так почему же мадам Лефевр не дала вам номер Дэниэль? — с подозрением посмотрела на меня Полин, задав вполне логичный вопрос.

На ходу я действительно врать умею плохо. Однако попытался, сказав, что Жюльет была против наших с Эли отношений. На удивление Полин поверила.

— Последний раз я встречалась с Дэниэль и мадам Лефевр в конце мая, когда они обе были в Париже.

— Но они были тут пару недель назад. Может… — Полин отрицательно покачала головой, даже не дослушав. — Может, они оставляли контакты ещё каких-нибудь своих парижских родственников?

Нет. Ничего. Я не знал, говорила ли Полин правду или открыто лгала. Была ли и она частью всеобщего заговора молчания?