— Добрый день, — пробормотала она, завязав пояс чёрного махрового халата. — Вы что-то хотели? — прозвучал вопрос так, как если бы она видела меня впервые в жизни.

— Вот, — растерявшись, протянул я ей коробку с тортом. — С праздником! Решил зайти поблагодарить за гостеприимство.

Которым, к слову, сегодня даже и не пахло. Из другой комнаты проорал кто-то из парней, вероятно, интересуясь, с кем говорила Полин.

— У меня нет для вас никаких новостей, — сказала она, взяв из моих рук коробку и кивнув в сторону кухни, тем самым разрешая пройти.

— Oh, с’est encore vous! — явно раздосадованный моим появлением, произнёс Луи, сидящий за столом и дымящий сигаретой перед настежь открытым окном. — Une cigarette? — однако предложил он.

— Но, мерси. Жё не фьюм па, — отказался я. Никогда не курил.

— Comme vous voulez.

— Хотя… Бьян кю… — потянулся я за пачкой. Дым пах терпким благородным табаком, и я впрямь искусился. Но раскурить сигарету так толком и не удалось, я тут же разразился жутким кашлем, выворачивающим лёгкие наизнанку. Ребята отстранились от меня, как от смертельно заразного, поняв, что дело не в дыме. Мне стало неловко. Опять почувствовал себя виноватым. — Извините, — едва смог выдавить я. — Пожалуй, пойду.

— А зачем приходили? — спросила Полин. — Только торт принести?

Я ответил, что хотел осмотреть квартиру, в которой некогда жила Эли (возможно, найти какую-нибудь зацепку: например, фотографии, почётные грамоты с именами школ или значимых учреждений). Но Полин к моему пожеланию отнеслась с недоверием. Не удивительно. Тогда я осмелился попросить её позвонить Жюльет и выведать хоть что-нибудь о том, где находится Эли. Полин согласилась, но мой план был раскрыт, правда не сразу. Сперва Жюльет проговорилась о том, что Эли и впрямь улетела из Канады в Париж. А когда стала расспрашивать, кто из её парижских коллег пытается связаться с ними, Полин замялась. И я отчётливо услышал своё имя. Со мной же говорить Жюльет отказалась.

— Простите, больше ничем не могу помочь. Я действительно не знаю ничего о дочери мадам Лефевр. Лишь от вас узнала, что Дэниэль жила в Германии. Я была уверена — она, как и прежде, в Канаде с матерью, но… — развела она руками. — Показать вам комнаты? — предложила она, и Луи тут же оживился, запротестовав:

— Non! Moi-même. Allez, — обратился он уже ко мне, — je vais vous montrer l’appartement. — И, затушив сигарету, сам намерился показать квартиру.

Ничего особенного, интересно, примечательного: две спальни и гостиная, которые, очевидно, пребывали в состоянии лёгкого беспорядка после затяжного празднования то ли Рождества, то ли счастливых дней юности.